Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только (СИ)

Квартирка Трейс выглядела действительно не так, как я себе представлял эльфийские апартаменты. Отнюдь, это, по сути, ничем не отличалось от гоблинских хибар, кроме разве что более плотных стен и в целом чуть лучшей постройки самой конструкции, что не выглядела как карточный домик, готовый сломаться от легкого прикосновения. В остальном же… Такая же маленькая жилплощадь, чуть большая, конечнос чем моя бывшая квартира у Жэли, и то, только из-за туалета сбоку от входа. Я мылся в служебном, читай как личном, душе Жэли, умудряясь зачастую экономить на мыле и маслах, по чуть-чуть воруя их у демоницы, которая подобное либо не замечала, либо игнорировала. В квартире, разумеется, были обветшалые стены, заклеенные немыслимыми усилиями двух девушек постерами, да разного рода плакатами, что придавали этому месту какой-то уютный вид. На неровный, а иногда и попросту кривой деревянный пол, расстелили какие-то ковры, что позволяло ходить по нему в носках и даже босиком, не страшась получить занозу в ногу. В главном зале находилось также подобие кухни, ютившееся в боковой части главной комнаты, которая являлась по своей сути просто плитой с вытяжкой и двумя конфорками, на которых, как то и можно было ожидать, валялись пустые упаковки из-под пиццы и какой-то азиатской стряпни. Это место сильно напоминало мне мои вузовские, житейские годы, в особенно запахи, а если быть совсем точным и даже дотошным, расстановка в жилье оказывалось девичьей интерпритацией того единственного, первого курса, когда я жил не у Одри, а сап. Тогда, молодой Руфи еще пытался соблюдать правила и порядки, а потому проживал с своим официальным соседом, таким же молодым раздолбаем, не убирающим ничего и начисто отказавшегося от готовки, боясь ее, словно чумы. Второй курс уже поставил на этом крест, а в нашей общей с Одри квартирке царила цирюльня чистота, и тем более без такого родного хаоса, как этот. Думаю, вы понимаете причины вообще не в том, что Руфус Рисс внезапно одумался и стал паинькой, который любит глаженные вещи и запах лимона. Девушки… они всегда найдут на вас рычаг давления, а если нет, то вас еще просто не подкупали с помощью обворожительной возможности “поспать” на груди у горгоны. Впрочем, возможно оно и к лучшему.

Кроватей в квартире не было, на противоположных сторонах комнаты лежали два матраса, а на каждом - теплое одеяло и подушка. Справа, что в целом дало понять кто там спит, лежала пресловутая двуручная секира, с обоюдоострым лезвием и гравировкой, написанной на языке цвергов, о которой как-то я упоминал. Прочесть я ее не мог, но мои догадки о том, что секира была подарком Дерви, наконец нашли свое подтверждение в лице вышеупомянутых рун. Помимо этого, над постелью висели постеры рок и метал групп, а за спиной стоял весьма внушительных размеров шкаф, размером почти под потолок, в котором я отчетливо видел серебряный блеск чего-то, что в моем представлении, стало доспехами или еще одним оружием. От ученицы Дерви можно было ожидать всякого, у самого цверга дома чего только не было. В том числе, десятки миниатюрных (во том смысле, что для меня они были до смешного небольшими) стендов, на которых были представлены разнообразные воинские одеяния, начиная с Римской, мать ее, империи и кончая германской броней позднего средневековья. Откуда он брал эти вещи оставалось для меня одновременно загадкой и до абсурдного смешным способом провести время. Каких только теорий я не строил по поводу его коллекции, и ни одна не оказалась правдой, вызывая у цверга либо мнимое раздражение, либо улыбку, которую он не мог сдержать. Половина комнаты ее подруги оказалась более нормальной и даже типичной, на стенах висели плакаты с популярными поп и инди группами, за “кроватью”, около окна, стоял стол с компьютером. (На который она скорее всего копила лет пять, а могла бы купить на эти деньги нормальную квартиру) Шкаф с одеждой был нормальных размеров и заполнен платьями, легкими кардиганами и прочими женскими штуками, названия которых я не знал, да и они были мне не сильно нужно, по правде говоря.