Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только (СИ)

Ну я весьма точно описал то, что нас ждет впереди, возможно чуть-чуть приукрасив момент с бассейном крови. Омерзительное зрелище царствующей и цветущей повсюду болезни, что сломила в себе все остальное не было новинкой после небольшого путешествия в обитель Надежды, но до сих пор поражало воображение. Воздух был наполнен этой приторно-зловонной чумой, которая скрежетала на языке и сводила скулы, при этом ударяя в нос подобно стойкому одеколону. И это только то немногое, что я сумел лицезреть благодаря крупицам света, что пролился на пол и ближайшие очистительные сооружения, которые видимо занимали весь первый этаж. Пол был липок, плоть гвардейцев и грибов прилипала к подошве, будто втягивая все живое и еще способное на движение в себя, весь металл был покрыт ржавчиной, пленкой плоти, и, разумеется, жилами грибов, что тянулись к какой-то единой точке, видимо являющейся сердцем нижнего этажа. По хорошему, это нужно было уничтожить, но уповать на то, что я смогу сделать это безопасно или вообще смогу это сделать, было попросту глупо и даже несколько бессмысленно. Оставлю это для специалистов, мне нужна была только голова Горсина и душенька Прометея, готовая отправится на суд или в ад. Результат зависит исключительно от того, что ждет меня внутри его сознания и насколько тяжело скажется его очищение.

Поскольку только я имел у себя в арсенале бесконечную зажигалку, в лице собственных пальцев, то и шагать первым пришлось мне. Перспектива не сильно радостная, но и особенного сопротивления я тут встретить не ожидал, в отличие от второго этажа. Даже если просто подумать, его здесь быть сто процентов не могло. Выжить в подобных условиях и сохранить разум было невозможно чисто физиологически, нас спасала из мертвых исключительно кровь Люсиль и может быть, Надежда, поселившаяся у меня на просторах души. Не так плохо, оказывается, иметь столь много знакомых среди не самого лучшего контингента, без крови Люсиль нам бы пришлось как-то карабкаться на второй этаж, в надежде, что там лучше, или вовсе пытаться забраться сразу на крышу, бросив Лазиэстель.

Мы медленно шагали среди узких путей между гигантскими машинами, что заглохли, издавая потусторонний скрежет и редкие звуки ударов капель о кромки стальных труб. Наши шаги слились с остальным белым шумом этого места, который разносился по помещению отражаясь в опустевших баках и глохнувших механизмах. Главным правилом было не смотреть на любые поверхности по бокам, потому что они давали весьма развернутый ответ, на никем не поставленный вопрос. Где гвардейцы? А вот ответ искать долго не пришлось - на стенах. Их тела не просто слились с грибницами, став их пищей, они растворились в ней, распластавшись на боковых сторонах построек. Их внутренности слоем мяса бурлили от культивации крови внутри, их кости оказались разломанны на мелкие кусочки и вплетены в структуру грибов, их пустые черепа смотрели вниз, заросшими глазницами пялясь на нас и на наш тусклый огонек, дрожащий от подергиваний моих пальцев. Иногда руки гвардейцев сплетались между собой, будто они пытались вытащить себя из этого, но в итоге, пальцы и остатки дряблой, гнилой плоти, смешались, спаянные грибами в весьма надежную, но непрочную цепь. Такие проходы пришлось прорубать себе быстрыми и четкими ударами, чтобы не вызывать падение всего скелета и дальнейшего разрушения. В основном, это была работа Дерви, который отсекал руки так удачно и ровно, что скелеты даже не думали шататься или падать. Несколько раз мы встречали гвардейцев, что относительно недавно стали частью грибницы, они что-то бормотали, но никакой осмысленности в словах не было. Просто тусклое эхо бывших людей, сейчас павших ниже, чем кто-либо другой. Их уже ничего не могло спасти, и потому мы приняли единогласное решение просто убивать их. Благо, удар в сердце не приводил к кошмару и не вызывал проблем у экосистемы в целом, лишь немного нарушая работу в отдельных местах. Эта почетная роль досталась Андрию, который, впрочем, был этому абсолютно не рад, упорно твердя, что вот как раз эти уже по заслугам получили сполна. Но я заниматься этим не хотел, а Дерви не дотягивался, поэтому добивал гвардейцев именно ангел.