Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только (СИ)

- Чем больше мы сражаемся с тобой на равных, тем выше шанс, что твой хозяин поймет, что ты слишком слаб. Рано или поздно, ей надоест смотреть на твои унижения, и тогда, ты покинешь этот город. - Лазиэстель решила больше не раскалывать сознание и не призывать копирку, существуя в едином, неизменном облике и постоянно осыпая Серафима ливнем из огня. Ее инфернальное пламя цеплялось за доспехи, крылья и лицо Серафима, сжигая капюшон, волосы и заставляя еще живые глаза пылать в агонии, смешивая слезы с пеплом и огнем. Ее психическая мощь заставляла пространство хаотично дергаться, извиваться и разрываться на части, не зная, выбрать ли своего покровителя в лице Лазиэстель, или же Серафима. Но несмотря на ментальную борьбу, основные удары принимала на себя именно Истерис, кружившая вокруг Серафима в своеобразном, смертельном танце и ударяя его по каждому уязвимому месту, оставляя длинные, рваные раны. Ее движения мелькали в воздухе, постоянно то пропадая из виду, то появляясь вновь. Казалось, что каждвя часть ее тела внезапно стала оружием, хвост, клыки, волосы и ноги, каждая часть тела била по Серафиму, пыталась отвлечь его, мешала магии или вовсе наносила удары по глазам и сердцу. Истерис отдалась этому бою сполна, взамен оплачивая подобные риски и атаки собой, порой вынужденно принимая его ответные удары и магические фокусы, направленные на названную в сестры. В отличие от меня, их он не жалел и не пытался намерено сохранить для каких-то своих мерзотных ритуалов. Я отчетливо видел и чувствовал, как тянулось пространство, подчинясь его мыслям и движениям свободной руки. Истерис било светом и тьмой, которые своими руками пытались схватиться за плящущую девушку, иногда отдирая куски одежды и кожи, ее обжигало яростью, заставляя пространство буквально воспламеняться, выжигая кислород, тело Истерис кровоточило от десятка мелких ранений, полученных словно от воздуха, который впивался в плоть, подобно мелким лезвиям, на протяжении всего боя не переставали сверкать вспышки, что слепили даже меня, находящегося в другом конце комнаты. Серафим вечно пытался открыть портал или взорвать весь барьер, наконец добравшись до меня, но магия Лазиэстель превосходила его силу, в тоже время, приблизиться к ней он тоже не мог пока была жива Истерис, которая ни на секунду не отвлекалась и не давала ему сделать и шаг по направлению к названной сестре. Лишь несколько раз ему удавалось прорваться ко второй демонице, отбросив в сторону Истерис, но нанести ей действительно тяжелые раны не удалось. Зато у Истерис, вследствии подобных неудач, от плеча до сердца красовалась ужасающий, кровоточащий рубец, что оставлял на пылающем теле все новые и новые узоры крови, бурлящей от касания проклятого лезвия и вырывающиеся из пор и мелких порезов, заливая все тело дымящимся эликсиром жизни. Второй раз когда у Серафима получилось ментально дотянутся до Лази, был в момент слабости и оглушения Истерис, девушка попытался залечить раны с помощью оставленных трупов, но Серафим искусным ударом смог отбросить ее в стену, на время похоронив под обломками. Добраться до Лази, слава Богу, ему так и не удалось, Демоница исчезала и испарялась, раз за разом уводя его все дальше от Истерис, не давая прикончить сестру. Серафим смог обжечь ее сознание, на несколько минут лишь когда обессиленная Лазиэстель рухнула около уже свободной сестры, полностью парализовав демоницу и введя ее в подлинный ад, плавя сознание, он попытался убить ее одним выпадом, но Истерис вогнала его клинок в землю, попутно жертвуя свой кортик. В приступе слепой ярости и мести, она окончательно выколола ему открытые глаза, несколько раз когтями врезаясь в шею и словно пытаясь начисто оторвать голову. Но кажется, потеря глаза стала более роковой, ускоряя битву и подводя ее к внезапному, жестокому концу.