Ругачёвские чудеса

Но, судя по картотеке, никто не брал справочник, годами лежавший без дела и никому не нужный уж много лет на видном месте. И никто его не брал. А теперь исчез! Это растревожило Анастасию.

Потом она залезла в стол, чтобы достать пачку цветной бумаги и клей. Она, вырезая из цветной бумаги цифру 50 и слова «лет», стала умело клеить поздравительный плакат юбиляра. Вот и готов стенд. Но опять Анастасия в тревоге задумалась о том, почему же нет на месте справочника Союза писателей.

«Да, тихо. Все разошлись. Можно и позвонить. Всё ж межгород. Да и чтобы Колька ничего не слышал, лучше позвоню отсюда, а не из дома. Господи, ведь я хотела как лучше… А вот как выпело. Нет… сначала нужно проверить: не поехал ли Колька в Москву. Вот ведь нарывной он у меня!» – подумала Анастасия и позвонила сыну.

Долго сын не брал трубку. Наконец она услышала подростковое мрачное приветствие:

– Ну, чё? Кто там?

Анастасия, словно оправдываясь, залепетала:

– Коленька! Сынок! Это я – мама! Коленька! Не езди в Москву! Прошу тебя! Пожалуйста! Он ни в чём не виноват. Ничем меня не обидел! Он хороший, уважаемый человек! Да если б я знала, сынок, что ты все так поймешь, я бы никогда, никогда ни словечка тебе не сказала бы! Никогда, Коленька! Родной мой, не езди к нему в Москву, прошу тебя!

Но словно повзрослевший голос Коли в трубке прогудел злобно и отчужденно:

– Ничем не обидел? А то, что тебе ни разу не помог! Про сына узнал бы! А нам легко было все эти годы? Ты и в столовке сверхурочные уборщицей подрабатывала… Эх! Мама! Да мне тебя жалко! Тебе так тяжело было, а он, гад, ни разу не приехал! Денег бы хоть раз прислал бы! Вот поеду в Москву. Найду гада! И морду набью! Будет знать! Думает, если писатель, то ему все можно!

Анастасия умоляла сына:

– Коленька! Москва большая! Где ты его найдёшь? Не дури, сынок!

Но Коля, не дослушав, по-взрослому рявкнул на неё:

– Ха! Мам! Да ты во всём такая. Да тебя вокруг пальца любой обведёт. На обед в магазин выходила? А, вот! А я заглянул в библиотеку и спёр справочник Союза писателей России. И адресок этого гада уже выписал! Всё, пакуюсь!

Это было последнее, что Анастасия услышала в телефонной трубке. Потому что Коля, не прощаясь, бросил трубку… Только короткие гудки остались между нею и сыном. Анастасия почувствовала, что ее охватывает паника, что она тонет в отчаянии и бессилии. Но собралась и достала из глубины своего рабочего стола старенькую записную книжечку еще советских времен, в которой хранились имена многих людей из прошлой жизни до появления сотовых телефонов. Имена, так и не перекочевавшие в сотовый телефон, потому что с кем-то жизнь развела, а кто-то и покинул этот мир, и ни в том, ни в другом случае уже не позвонить – номер стал ненужным и забытым. Пролистав ее потрепанные страницы, Анастасия нашла нужный номер телефона, сообразив, что нужно будет прибавить современный код Москвы, в надежде, что номер не изменился за столько лет, набрала номер. На том конце кто-то взял трубку. Анастасия облегчённо вздохнула. В трубке прозвучал женский голос. Но это был голос автоответчика:

– Литературный секретарь Эдуарда Николаевича Оболенского слушает Вас. После короткого гудка оставьте своё сообщение. Мы Вам обязательно перезвоним!

Анастасия буквально завопила в отчаянии:

– Послушайте, послушайте! Эдуард Николаевич в опасности! Понимаете, я очень виновата! Я очень виновата! Помогите! Мой сынок, Коленька! Он добрый! Но… он хочет побить Эдуарда Николаевича… Я боюсь за Эдуарда Николаевича!

Женский голос в трубке тотчас перестал быть автоответчиком:

– Женщина! Вы сумасшедшая! Вы кто?!! Анастасия, стараясь все объяснить, продолжала:

– Да я Анастасия! Я читательница, то есть почитательница. Нет – я библиотекарь! Я боюсь за Эдуарда Николаевича! Мой сынок, ему четырнадцать, но он у меня крупненький, сильный… Ой, я не то говорю. Вы мне помогите Эдуарда Николаевича спасти!

Голос в трубке насмешливо переспросил:

– Вашему сыну так не нравится то, что пишет Эдуард Николаевич? А знаете, я его понимаю. Я бы этого Эдуарда, Эдика сама бы придушила! Полную туфту гонит. Совсем исписался, старпёр! Эта душещипательная тематика, все эти лав стори, не литература, а литературные прописи в сиропе. Приятно, что среди молодых такие взыскательные читатели. Подождите, закурю. Интересный разговор получается у нас с Вами, товарищ библиотекарь.

Анастасия попыталась начать «от печки», чтобы, наконец, стало ясно, зачем она позвонила:

– Понимаете! У меня ребенок, сынок. Голос в трубке нетерпеливо перебил ее:

– Это я уже поняла. И что дальше? Подождите, пепельницу возьму… ой, телевизор выключу… Ага, слушаю Вас.

Анастасия, выдержав паузу, глубоко вдохнула и начала:

– Понимаете… У… у меня ребеночек от Эдуарда Николаевича.

Голос в трубке с наигранным азартом уточнил:

– Кла-а-асс! Хорошенький? Это тот самый Коленька? Э… да он, поди, Эдуардович по паспорту?

Анастасия, услышав такое, сама почувствовала, что покраснела, а телефонная трубка показалась ей ледяной и чугунной. Одеревеневшим языком она продолжила: