Руигат : Рождение. Прыжок. Схватка

Азиат, которого, как Отто теперь уже знал, звали Исороку Ямамото (или, если следовать японским правилам, определяющим фамилии первое место, – Ямамото Исороку), улыбнулся:

– Да, это было чуть потруднее, чем отыскать его. – Он качнул подбородком в сторону русского. – Для того чтобы отыскать Ивана, достаточно было уточнить, кто и где в последнее время заказывал потато. Тебя же мы нашли, только взломав сайт специального лечебного изолятора и прочитав список тех, кого туда помещали в последнее время.

– А как вы догадались посмотреть в изоляторе?

– Ну… после того, что ты устроил среди Избранных, это было нетрудно. Впрочем, сначала надо было вычислить, что ты сразу рванешь к командованию десантной группы, как бы она тут ни называлась, но затем мы всего лишь внимательно изучили все сообщения о происшествиях с Избранными с момента нашего прибытия сюда – и обнаружили твою весьма красочную голографию в обездвиженном виде, с богатыми комментариями по поводу всепланетной истерии в связи с Решением. Мол, «отстранившиеся» уже просто рвутся умереть на Оле, и их отчуждение от общества и принятых в нем норм дошло до того, что некоторые, понесшие особо тяжкую личную потерю, даже заболевают насилием.

– Да кто такие эти «отстранившиеся», черт возьми?! – взревел Отто. – Меня уже просто заколебало это слово!

Трое земляков, сидевших напротив него, обменялись понимающими улыбками. Скорцени скрипнул зубами. Спелись. Нет, то, что спелись русский иудобольшевик и американский чистокровный еврей, было понятно и объяснимо, но с какого бока к ним примкнул японец? Японцы-то вроде воевали и с теми, и с другими. С русскими – еще до большой войны, а с американцами – прямо сейчас. И вообще, пока майор не был абсолютно уверен, но ему показалось, что Ямамото играет в этом трио чуть ли не первую скрипку…

– «Отстранившимися» здесь называют тех, – наставительно начал японец, – кто решает полностью разорвать связь с собой прежним. Такие обычно уезжают из своего поселения, меняют номер личного терминала или вообще на некоторое время отказываются от него, заново регистрируются в Сети, и так далее. Чаще всего киольцы так поступают, когда в их жизни происходит некое серьезное событие или потеря – уходит любимый человек; проект, на который возлагалось много надежд, оканчивается неудачей, и тому подобное.

Майор хмыкнул:

– Вот оно что… То-то плясуны все время подчеркивали, что я ненормальный, но они, мол, на меня совсем не обижаются. – А сам сделал еще одну отметочку в мозгу: ответил опять японец – значит, все правильно, он у них теперь неформальный лидер. Отто едва не фыркнул. Да уж, доктор Гюнтер был прав: ни евреи, ни эти неполноценные славяне ни на что не годятся. Позволить возглавить себя азиату!.. Ну ничего, теперь он здесь, с ними, так что все быстро встанет на места. Править должны арийцы! Это непреложный и не поддающийся сомнению факт. Вот только кого лучше сначала перетянуть?.. Скорцени задумался. Еврей, конечно, вызывает наибольшее отвращение. Русский хотя бы внешне похож на арийца, причем – в этом майор с трудом признавался даже самому себе – едва ли не больше, чем сам Отто. Но русский явно ненавидит его куда яростнее, чем американец…

– Что, фриц, прикидываешь, как бы нам на шею сесть и ножки свесить – всё, как планировал твой поганый Гитлер? – Голос русского раздался совершенно неожиданно, при этом смысл его заявления так точно совпал с мыслями майора, что тот даже вздрогнул. – А вот на-ка, выкуси! – И к носу майора был поднесен превосходящий его собственную немалую лапу кулак, пальцы которого сложились в увесистый кукиш.

Лицо Отто Скорцени окаменело.

– Не надо ссориться, господа, – мягко вмешался японец. – Алый Беноль был прав – мы здесь самые близкие друг для друга люди, что бы нас ни разделяло там, на Земле… даже если это все еще продолжает нас разделять.

Русский, вскинувшийся было заявить, что у него всяких господ еще в семнадцатом году повывели, сдержался и промолчал. Потому что адмирал ненавязчиво напомнил ему: это самое «у него» настолько далеко отсюда, что с Киолы не разглядеть в самые мощные телескопы.

Японец же, все так же улыбаясь, внимательно следил за соратниками сквозь совсем сузившиеся от улыбки щелочки глаз. Он вполне себе представлял, насколько сложная перед ним стоит задача: из четверых разных людей, продолжающих видеть друг в друге врагов (хотя после месяца пребывания на этой планете уже не столь категорично, как при первой встрече), создать ядро, которому предстоит собрать из киольцев боевую единицу, в свою очередь способную хотя бы на равных противостоять профессиональной армии, захватившей Олу. Вот такая вот задачка, похожая на русскую куклу-матрешку, из проблем, входящих одна в другую. И на каждом этапе будет гигантское количество подводных камней. Впрочем, и эта задачка была только началом…

* * *