Руина, Мазепа, Мазепинцы

судах, и шло по неудобным и плохим дорогам продолжительное

время до Днестра, составлявшего тогда польский рубеж. Оно

достигло этой реки 20-го числа магометанского месяца ребиул-эвел-

ла, что приходилось уже в июле 1672 года. Здесь турки получили

известие, что Дорошенко с крымским ханом одержали победу над

поляками и Ханенком близ Лодыжина.

Вот как было это дело. Собеский поручил команду на Подолии

Лужицкому, человеку горячего нрава, вовсе не приобревшему

расположения подчиненных; современники говорят, что жолнерам так

245

хотелось идти под его команду, как волу под обух. У него было

до шести тысяч жолнеров. Он соединился в Лодыжине с Ханен-

ком, у которого было до четырех тысяч Козаков. Поляки

расположились в Лодыжине, козаки, кроме того, отрядами по

окрестностям. 11-го июля услыхали поляки, что под Бершадом брат

гетмана Дорошенка, Грицько, стеснил козацкого полковника Пе-

ребийноса, который шел на соединение к Ханенку. Лужицкий и

Ханенко пошли на выручку. Они освободили Перебийноса и

вместе с ним пошли к Лодыжину, и тут-то на возвратном пути поляки

потерпели поражение под Четвертыновкою на Батогском поле, знаменитом поражением Калиновского при Богдане Хмельницком.

Это событие у современников излагается различно. По одному

известию, Лужицкий, прогнавши татар, увлекся погонею за ними

и, не слушая умного совета Ханенка, перешел реку Буг, там был

внезапно окружен сильным татарским полчищем и сам едва ушел

с немногими, а остальные были побиты или потоплены в Буге.

По другому известию, Ханенко с козаками ушел вперед, а поляки

шли позади, и тут татары, напавши на них, отрезали от Козаков

и поразили. Весть о такой победе была принята с восторгом в

обозе падишаха, так как у мусульман господствовало верование, что успех или неуспех первой стычки с неприятелем служит

предзнаменованием счастливого или несчастного исхода войны.

Схваченные под Батогом польские пленники были присланы в

турецкий обоз и тотчас были обезглавлены. Вслед затем пришло в обоз

падишаха другое утешительное известие: что польский гарнизон

города Жванца, услыхавши о приближении турок, убежал, и

тотчас был послан турецкий отряд вперед занять опустевший замок.

Переправа турецкого войска через Днестр совершилась в

месте, отстоящем за пять или за шесть часов от Каменца. Поляки

не подумали принять заранее мер к защите этой важной крепости.

Краковский епископ Тржембицкий пожертвовал для обороны

Каменца 6000 пехоты на собственный счет; но эта доблесть

показалась более на словах, чем на деле: другой епископ, местный

каменецкий, говорит, что краковский епископ прислал туда только

500 человек; кроме них, был еще полк в 400 человек и 200 человек

каменецкой пехоты, - вот все, что составляло тогда в Каменце

залогу (военный гарнизон), не считая мещан и набежавших из

окрестностей в осаду хлопов, которых набралось в Каменце до

десяти тысяч.

Между тем, 4-го августа примкнули к турецкому полчищу

хан с своими ордами и Дорошенко с своими козаками. Сперва

с большим почетом крымский хан Селим-Гирей удостоился

поцеловать полу одежды верховного главы правоверных и получить

от него в дар бриллиантовое перо на чалму, а на другой день, 5-го августа, в шатер падишаха быль введен Дорошенко через

246

Чауш-Баши-Агу (начальник всех чау шей). Дорошенко поклонился

до земли высокому покровителю Козаков, произнес пред ним

уверение в своей благодарности и беспредельном повиновении воле

падишаха. Турецкий государь приказал дать ему в подарок

богатый халат, булаву и коня с нарядною сбруею.

На другой день после приема Дорошенка послано было в

Каменец предложение сдаться добровольно; за это обещали

выпустить всех на волю; в случае упорства грозили всех истребить

без милосердия. Осажденные ожидали еще выручки и отвергли

турецкое предложение.

7-го августа турки повели осаду. Средину турецкого войска, расположенного вокруг Каменца, занял великий визирь с

янычарами столичной гвардии и с румелийскйми войсками; вправо от

него расположился другой визирь, доверенный султана, Муста-

фа-паша, с анатолийскими войсками и с полком Загараджи-Баши

(начальника султанской гончей псарни); влево от великого визиря

стал помощник его (каим-мекам) Кара-Мустафа-паша с силами

Сиваса и Карамана, с ротами Самсонджу-Баши (начальника

борзой псарни). Воинам роздали заступы копать землю и устраивать

вокруг Каменца шанцы, - <земляной город> - выражаясь

тогдашним языком.

8-го августа турки открыли сильную пальбу по городу.

Осажденные выбросили на стенах белый флаг, выслали просить

приостановки пальбы, обещали ночью учинить между собою совет, а затем на следующее утро приступить к переговорам о сдаче.

- Я не поддамся на пустые обещания, — сказал визирь, -

не начну переговоров, прежде чем нам не пришлют заложников

и от нас взамен не возьмут таковых же.

Белый флаг был выкинут по совету каменецкого епископа с

целью заставить неприятеля на некоторое время приостановить

пальбу: через то осажденные могли бы собраться с духом и

принять кое-какие меры к обороне. Турки смекнули, в чем дело, и

не поддались на хитрость.

После того пошли дни за днями; пальба с обеих сторон шла