Руина, Мазепа, Мазепинцы

вой-Пришибе, у речки Базавлука, напали они на крымского гонца, опередившего с своими татарами русского гонца. Запорожцы

убили крымского гонца с тринадцатью товарищами, побрали их*

лошадей и все их имущество, а семь татар ускользнули от бойни

и прибежали только с двумя лошадьми к московскому гонцу под

защиту. Лодыженский продолжал с ними свой путь и прибыл в

Сечу 8-го апреля. Московский гонец заявил запорожскому

кошевому Ждану-Рогу о несчастии, постигшем ехавшего обратно из

Москвы крымского гонца, требовал сыскать и казнить убийц.

Кошевой сказал:

- У нас в Сечи этих воров нет, и такое лихое дело сталось

без ведома кошевого начальстба.

Вслед затем явилось в Сечь 30 человек из той полутораста-

сотенной партии Козаков, которые ехали двое суток с Лодыжен-

ским, догнавши его на дороге. Это был козак Иван Соха с

товарищами: они не приставали к разбою.

Лодыженский требовал, чтоб его отпустили продолжать свое

поручение. Но апреля 10-го запорожцы собрались на раду и

порешили на ней отобрать у гонца и письма и деньги; с ним были: государева казна в <легких поминках> крымскому хану и царское

18. И то постановили есмь, чтобы обои великие государи послали до

хана крымского и в своих грамотах сей утверженный покой ему объявили, чтоб для соседства хан крымский с своими ордами был с нашим великим

государем в общей дружбе и в любительных ссылках, а от войны

достаточно перестал, понеже великие государи наши уж меж собою в братской

любви пребывают; а буде хан крымской тем возгордит и в соседстве общим

приятелем быти не похочет и войны своей достаточно не престанет, тогда

как в Украине, как и в Киеве и в Запорогах и в иных Украйных городех

по обеим сторонам реки Днепра обои войска, так Коруны польские и

великого княжества Литовского, как и государства его царского величества

московского с Украйными тамошними людьми против орды и хановых

сил всегда готовы быти имеют и отпор давати, как общему неприятелю, будут; также и в Запорогах и на Дону спомочной и оборонной промысл

над бусурманы не престанет. А есть ли бы хан крымской по тому обве-

щению хотел третьим быть с великими государи нашими в приятстве: тогда о способах успокоения в заходящих разностях обои великие государи

наши меж собою сошлются, и чтоб до общего приятства дойти могли, радение учинят.

19. Также для совершенного объявления великие государи наши

пошлют послов своих к цесарю турскому, объявляючи, как пограничному

соседу, о “сем покое учиненном, чтоб цесарь турской, прежнее-приятство

подтвердив, хану крымскому приказал в соседстве спокойно пребывати, и жестоко заказал, чтоб до войны никакого случая не давал. И когда-б

заданием причины от орды до войны с ханом и с татары обои великим

государем нашим пришло, от чего бы и салтан турской вступаючись за

орду к войне против тех обоих великих государей наших, или против

единого из них возстати имел: тогда общими силами и войски отпор

бусурманом во всякой потребе, с обеих сторон свои силы соединяючи, обои великие государи наши давать будут.

95

жалованье, посланное к пленному боярину Василию Борисовичу

Шереметеву; была с ним также царская грамота к хану и письма

к находившемуся при хане царскому посланнику Якушкину.

Запорожцы все пересмотрели, но писем, отнятых у гонца, не читали.

Гонцу было сказано, что его тотчас не отпустят, потому что о

том нет в Сече ни царского указа, ни гетманской грамоты.

Итак, волею-неволею Лодыженскому пришлось оставаться в

Сече, и он сам не знал, как долго ему там быть.

12-го апреля задержанный гонец отправил известие к Брухо-

вецкому, но кошевой, с своей стороны, послал гетману письмо, в котором оправдывал себя и уверял, что крымского гонца убили

воры без ведома кошевого начальства.

Лодыженский, оставаясь в Сече, был’ свидетелем, как в Сечь

приезжали посланцы от Дорошенка. Кошевой по этому поводу

собирал раду; на ней обсуждались предложения Дорошенка и

составлялся ответ, но великороссияне, задержанные в плену, не

могли подлинно узнать, о чем у запорожцев идет дело. Только

запорожцы намеками говорили рейтарам: государевы люди

московские в малороссийских городах на залогах стоят; мы их всех

выведем, чтоб в наших малороссийских городах не было на

заставах ни одного царского ратного человека.

В Москве, получивши нежданную весть о Лодыженском, тотчас отправили к гетману в посольство стольника Василия Кикина.

Он повез царский указ: послать в Запорожье верных и досужих

людей и приказать кошевому Ждану-Рогу и всему запорожскому

товариству сделать розыск о совершившемся убийстве ханского

гонца, - узнать, не было ли ворам подсылки от Дорошенка, преступников казнить смертью, а Лодыженского и оставшихся в

живых татар, товарищей убитого ханского гонца, возвратив им их

имущество, отпустить в Крым с провожатыми до первого

татарского города Шекерменя.

Мая 18-го приехал Кикин к Бруховецкому в Гадяч.

Прочитавши царский указ, гетман отправил в Сечь гадячского полкового

есаула Ивана Донца сообщить кошевому царскую волю.

- Все это дело проклятаго Дорошенка, - говорил Кикину