Руины

Девчонки с трудом подняли Эрика и повели в палатку.

Дождь стал утихать. Капли падали все реже и реже. Джеф знал, что минут через пять или десять дождь и вовсе закончится.

Он подошел к Пабло. Навес почти не укрывал грека от дождя, и тот намок так же сильно, как и остальные. Пабло, как и Эрик, был весь в грязи. Грек лежал с закрытыми глазами, но, что удивило Джефа, даже не дрожал от холода, в отличие от ребят. Джеф наклонился, потрогал лоб грека и понял, что у него жар. Это, конечно, было недобрым знаком. Джеф сразу вспомнил, как растение повторило его слова: «Просто покончить с этим. Перерезать ему глотку и все. Избавить и его, и нас от этого мучения». Эти слова теперь крутились у него в голове, не давая покоя. «Претворить все это в жизнь сейчас было бы очень просто — никого рядом нет, поэтому никто и не узнает об этом. Можно сейчас подойти к Пабло, зажать ему нос и рот… и посчитать… Интересно, до скольких надо считать?» — думал об этом Джеф, когда трогал лоб Пабло. Он держал руку над носом Пабло и представлял, как просто избавить всех от мучений: «Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять…» В этот момент из палатки вышла Эмми и подошла к навесу.

— С ним все в порядке? — спросила она.

Джеф быстро встал. Ему было противно слышать ее пьяный голос и снова захотелось накричать на нее. Джеф еле-еле подавил в себе ярость и, чтобы не сорваться, молча отошел. Он приблизился к ящику для инструментов, чтобы посмотреть на запас воды. К большому удивлению, Джеф увидел, что воды там было совсем мало.

Он смотрел на ящик и никак не мог понять, что произошло.

— Там дырка, — сказала Эмми.

Она была права. Когда Джеф поднял пластмассовый ящик, то увидел на дне трещину, из которой сочилась вода.

Как же он не заметил этого раньше? Хотя это можно было объяснить: Джеф слишком торопился и не успел тщательно все проверить. Если бы он разглядел дырку, он мог бы заткнуть ее магнитной лентой. Но думать об этом сейчас было слишком поздно…

Джеф простоял несколько минут с коробкой в руках. Было ужасно обидно, что по его невнимательности пропало столько воды. Джеф был больше не в силах сдерживать эмоции и со всей силы швырнул ящик.

Эмми смотрела на него круглыми глазами.

— Что за черт? — крикнула она. — Там еще была вода!

Она подбежала к опрокинутому ящику, перевернула его, но это было уже бесполезно.

— Тучи рассеялись… Дождя уже не будет… По крайней мере сегодня.

— Кто бы говорил, — сказал Джеф.

Эмми повернулась и посмотрела на него.

— Что?

— Про воду.

Эмми покачала головой и тихо сказала, сдерживая себя:

— Не надо.

— Что не надо?

— Не сейчас.

— Что не надо, Эмми?

— Читать мне лекции.

— Да ты сама знаешь, о чем я! Сама все понимаешь!

Она молча смотрела Джефу в глаза с таким выражением, будто он был виноват абсолютно во всем, что произошло за последние двадцать четыре часа.

Джеф почувствовал, что больше не может держать себя в руках:

— Я о том, что ты воровала воду ночью. Ты что, думаешь, никто не заметил, что ли?

Эмми снова покачала головой и тихо сказала:

— Ты очень грубо разговариваешь. Это жестоко.

— Жестоко? А ты посмотри на эти холмики вокруг. Хочешь стать одним из них? Так и получится, если вы все будете вести себя так же глупо, как и сейчас!

— Греки… — прошептала она.

— Да прекрати ты! Не будь глупым ребенком! Греки, греки, греки… Да не придут они, Эмми! Пойми же это наконец!

Эмми закрыла уши руками.

— Не надо, Джеф. Пожалуйста, не надо так… — шептала она.

Джеф подошел к ней и схватил за руки.

— Посмотри на Пабло! — кричал он. — Он умирает, не видишь? А Эрик? Да у него скоро начнется гангрена и…

— Шшш… Тише, — шептала Эмми, пытаясь вырваться из рук Джефа и оглядываясь на палатку.

— А вы трое просто взяли и напились! Да вы хоть немного соображали? Растение только и ждало от вас этого! Неужели не понимаешь?

Тут Эмми не выдержала и закричала:

— Я не хотела идти сюда! — Она вырвалась и изо всех сил начала колотить Джефа по груди. — Я не хотела идти! Это все ты! Ты предложил идти! А я хотела остаться на берегу! Это ты виноват, что мы сюда попали! Ты, а не я! — кричала Эмми и била его кулаками по груди. — Это все ты виноват! А не я! — не унималась она.

Растение вдруг снова заговорило.

—  Это моя вина. И это я первая наступила на растение, первая шагнула в заросли. — Это был голос Эмми. Услышав эти слова, она замерла на месте. — Это моя вина.

— Прекрати! — закричала Эмми.

—  Это все я.

— Заткнись!

—  Это я первая наступила на растение, первая шагнула в заросли.

Эмми крутилась на месте.

— Сделайте, чтобы оно замолчало! — закричала она.

—  Это моя вина.

Эмми начала показывать на Джефа и орать:

— Это все он! А не я! Не я! Ты знаешь, что я говорю правду. Я не хотела идти!

—  Это все я.

— Пусть оно замолчит! Сделай, чтобы оно замолчало, пожалуйста.

Джеф даже не пошевелился. Он спокойно стоял и молча смотрел на Эмми.

—  Это я первая наступила.