Руины из роз

Постепенно глаза привыкали к темноте. Хвала богине за почти полную луну! Слабый свет проникал сквозь тяжелые шторы. Я двинулась вперед, выставив перед собой руки, чтобы случайно не наткнуться на какой-нибудь предмет. Моя нога, а затем и рука ударились обо что-то твердое. Какое-то дерево. Еще немного – и я споткнулась, а затем практически упала на маленький столик. Пройдя еще немного, я наконец добралась до окна.

Я схватила бархатную ткань и дернула. Металлические крючки для занавесок заскрежетали по карнизу. Внутрь хлынул свет, и я смогла как следует оглядеться.

Комната находилась высоко над землей. Мы поднялись по лестнице на четыре этажа, но замок стоял на возвышении. Земля с этой стороны обрывалась, и пропасть внизу казалась бесконечной. Вдалеке виднелись верхушки деревьев, перемежаясь с проплешинами открытого пространства, порой довольно широкими. Я могла лишь гадать, означают ли эти проплешины другие деревни или хутора. Мне пришло в голову, как мало я знаю о королевстве. Я никогда не уезжала из дома. Я понятия не имела, как выглядят другие поселения и как они устроены. Понятия не имела, как выглядит замок, пока не увидела его сегодня.

Будучи маленькой девочкой, я мечтала о таких вещах. Притворялась королевой, которая выходит на балкон, машет собравшейся внизу восхищенной толпе и поправляет свою длинную красную бархатную накидку. Я мысленно путешествовала по далеким королевствам и встречалась с их правителями, безмятежно улыбаясь и попивая чай с поднятым мизинцем, как и подобает членам королевской семьи. В других случаях я представляла себя шутом, делая стойку на руках и жонглируя для жеманных членов королевской семьи, а затем отпуская в их адрес шутки, которые до них, безусловно, слишком медленно доходили.

Но потом я повзрослела. Мой широкий полет фантазии превратился в привычку обращаться к невидимой аудитории всякий раз, когда я попадала в беду или рисковала, обеспечивая семью всем необходимым. Мои мечты иссякли. Полагаю, так произошло и с мечтами всех остальных. Не только меня постигло разочарование.

Ну что ж. Зато только меня захватил в плен и посадил в башню замка последний оставшийся в живых дворянин…

Я резко вдохнула, когда отдернула остальные занавески и оглядела территорию. Я быстро подсчитала: последний оставшийся в живых дворянин плюс хранитель земель равно дракон. Дракон!

Я покопалась в закромах памяти, пытаясь вспомнить, как выглядят драконы. Сначала мне вспомнился тот сверкающий золотой шедевр в небе из моей юности. Принц-дракон. Но я никогда не видела его – или кого-либо из них – вблизи, только снизу, когда они рассекали воздух массивными крыльями. Я никак не могла сопоставить Чудовище с тем, что видела раньше.

Правда, я видела картинки, напечатанные или нарисованные от руки. Вообще-то, я даже встречала некоторые из них в библиотечном учебнике истории. Найфейн действительно обладал некоторыми качествами, присущими драконам. Крепкая и рогатая голова, длинный хвост, заканчивающийся шипами, когтистые лапы, покатая спина.

Но что случилось с его крыльями?

И почему пощадили только одного дворянина? Дворянина, который, по-видимому, имел здесь власть только в дневное время.

И почему…

Мою голову наполняли бесконечные вопросы. Задаваться ими означало лишь впустую сотрясать воздух. У меня не было ответов. Во всяком случае, пока.

Раздался тихий стук в дверь. В животе у меня все перевернулось, но странная тяжесть в груди не появилась. Мой внутренний зверь, как назвал это Найфейн.

Это вызывало у меня еще целую череду вопросов.

– Эй? – раздался приглушенный голос.

Я обернулась. Неужели все так и будет? Мне придется общаться через дверь?

– Эй? – снова позвал голос.

Вздохнув, я пересекла комнату и прислонилась к дверной раме.

– Что надо? – ответила я, складывая руки на груди.

– Ой. Ты здесь. Как, черт возьми, я рад! Можно войти?

Он произносил слова невнятно, но я все поняла. Похоже, это тот самый парень с вечеринки, который был в фиолетовом костюме Чудовища. Адриэль.

Я не могла удержаться от хихиканья, когда он так робко вышел вперед в своем костюме. Он явно высмеивал Найфейна и не ожидал, что его поймают.

Однако это не означало, что я буду относиться к нему дружелюбно. Во всех смыслах и целях он был охранником. По правилам заключенные должны враждовать со своими охранниками. Для меня это означало множество язвительных выпадов. Я надеялась, что парень готов к этому.

– У тебя есть ключ, придурок! – крикнула я.

– Правда? – Его голос затих. – Ой. Вижу. Он в двери. Подожди… ты пленница? Почему ты заперта здесь?

Я подняла брови и приготовилась разразиться словесным потоком, но… ничего не получилось. Полная невежественность парня обезоружила меня. Он, казалось, был не более осведомлен о ситуации, чем я.

– Ты опасна? – напрягся он. – Мне стоит волноваться? Господин не упоминал, что мне следует волноваться.

И снова я не знала, что на это сказать.

– Наверное, нет? – наконец удалось выдавить мне из себя.