Руины (ЛП)

— Я не знала, что ты хранил их... все эти годы. Почему?

Он подходит ко мне.

— Потому что они означают момент, когда я влюбился. — Его рука поднимается к моему лицу, и он заправляет мои волосы за ухо. — Этот умный рот и длинные ноги... у меня не было ни единого шанса. — Он мягко улыбается. — Я сохранил эти билеты, чтобы всегда напоминать себе о том, что у меня есть, на случай, если я когда-нибудь забуду.

— Ты действительно забыл, — шепчу я, слезы наполняют мои глаза.

Он качает головой.

— Я никогда не забывал, Голубка. Я просто позволил другим вещам встать на пути. Я больше не совершу этой ошибки. А теперь скажи мне, что ты любишь меня. И что ты прощаешь меня. И что у нас все получится.

Я хочу сказать "да". Осознание того, что он хранил эти корешки билетов все эти годы, ослабило что-то внутри меня. Но все же страх отдаться ему и снова получить боль удерживает меня.

— Я просто ... я …

— Не говори, что не можешь. — Он прижимает кончики пальцев к моим губам, заставляя меня замолчать. — Просто... позволь мне сначала показать тебе кое-что. А потом... решай.

Я опускаю глаза.

— Я не знаю, Зевс.

— Пожалуйста, Голубка.

Я снова смотрю в его умоляющие глаза. Глаза, которые я люблю с пятнадцати лет. И я шепчу:

— Хорошо.

Глава 28

Мы в машине Зевса, едем к тому месту, которое он хочет, чтобы я увидела.

По радио играет "The Edge of Glory" Леди Гаги, и я думаю, помнит ли он ее, когда он тихо говорит:

— Наша песня для выпускного.

Я смотрю на него. Его глаза встречаются с моими в темноте.

— Да, — тихо говорю я.

Как это ни банально, но именно после выпускного бала у нас впервые был секс.

Мы были вместе два года. Мы испробовали практически все, кроме самого акта. Я была готова. Это он всегда сдерживался.

Он хотел подождать, пока мне исполнится восемнадцать. Мне не хватало нескольких месяцев до восемнадцатилетия. Я не хотела ждать. Большинство моих школьных друзей лишились девственности в шестнадцать лет. Я встречалась с самым сексуальным парнем на Кони-Айленде... во всем мире... и все еще была девственницей.

В общем, он взял меня на бал, и это было все, на что я могла надеяться. Потом, после, Зевс удивил меня, сняв номер в очень хорошем отеле. К тому времени он уже зарабатывал на своих боях приличные деньги. Вскоре после этого он поехал на Олимпиаду, вернулся с золотом, и его карьера пошла в гору.

Начало нашего конца.

Так что, да, в ту ночь я отдала ему свое тело. Мое сердце уже было у него.

Я так и не смогла вернуть его прежним.

Я разрываю зрительный контакт и смотрю в пассажирское окно его машины. Он едет по частной дороге. Справа - озеро.

— Куда мы едем? — спрашиваю я.

Он сворачивает на подъездную дорожку и останавливается возле красивого, большого, старого дома в колониальном стиле с крыльцом.

— Мы уже здесь, — говорит он, выключая двигатель. Выходит из машины.

Сбитая с толку, я следую за ним.

— Здесь, где? — спрашиваю я, закрывая дверь машины.

Он поворачивается ко мне лицом.

— Дома.

— Это твой дом?

— Наш.

— Прости, что? — я делаю шаг вперед, ближе, уверенная, что, должно быть, неправильно его расслышала.

— Он наш. Твой, мой и Джиджи. Я купил его.

Затем он поворачивается и поднимается по ступенькам крыльца. Он отпирает дверь.

Мое тело приходит в движение, и я следую за ним в дом. Я вхожу в широкий коридор. Лестница впереди. Двери по бокам.

Я закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней.

— Что значит, он мой, твой и Джиджи?

— Я купил его для нас. Я не знаю, как еще это сформулировать.

Я тупо смотрю на него.

— Ты купил нам дом.

— Ты должна понять, что я никуда не уйду. — Он разводит руки в стороны. — Я никуда не ухожу, Голубка. Я купил этот дом, потому что хочу быть там, где ты и Джиджи. И надеюсь, что однажды вы обе переедете жить сюда со мной.

Я все еще смотрю на него. Кажется, у меня шок. Мое сердце бешено бьется.

— Я не могу поверить, что ты это сделал.

— Верь.

— Это слишком.

— Нет. — Он подходит ко мне вплотную, обхватывая руками мои бицепсы. — Это то, что должно было быть сделано. Это я показываю тебе, что я не уйду. Я пытался сказать тебе, но ничего не вышло. Так что все, что у меня осталось, это действия. Я здесь, чтобы остаться. Этот дом - наш. Я хочу, чтобы мы жили здесь как семья. Я хочу каждый вечер укладывать свою дочь спать, а потом забираться в кровать рядом с тобой.

Это похоже на все, чего я когда-то хотела. И поэтому я говорю:

— Я не могу переехать к тебе.

— Почему?

— Потому что... — Я не могу найти причину, почему нет, поэтому говорю очевидное: — Мы не вместе.

— Детка, мы вместе, даже когда мы не вместе.

Я открываю рот, чтобы возразить, но ничего не выходит, потому что он прав. Даже когда я была не с ним, когда я ненавидела его, я все равно была его, потому что я никогда не могла по-настоящему отпустить его. И для него это было то же самое.