Руины некомпетентности

Генералы должны служить Родине и спать на железной кровати, аки Бисмарк. Но не лезть в проституцию — политику».

Вот и весь феномен мужественного генерала, погибшего не на поле брани, а в ходе реализации своих политических амбиций, хотя, в принципе, по отношению к смещению чудовища и разрушителя страны они правильные.

Феномен П.С. Грачева

Павел Сергеевич Грачев. Родился в 1947 г. в деревне Рвы Ленинского района Тульской области в семье слесаря и доярки. После окончания школы — учеба в Рязанском высшем воздушно-десантном командном училище. Затем служба в линейных частях, учеба в Военной академии им. М.В. Фрунзе, служба в Афганистане.

5 мая 1988 г. генерал-майору Грачеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

И снова учеба — в Академии Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. После ее окончания он был назначен заместителем командующего воздушно-десантными войсками (ВДВ), а с 30 декабря 1990 г. — командующим ВДВ Советской армии.

В августовских событиях 1991 г. в нарушение присяги Грачев способствовал контрреволюционному перевороту и разрушению СССР — перешел на сторону Ельцина — и 18 мая 1992 г. стал министром обороны РФ.

В июне этого же года он приказал передать Дудаеву половину всего оружия Российской армии, имевшегося на территории Чечни, что позволило вооружить затем дудаевскую Ичкерию. Спустя некоторое время этим оружием убивали российских солдат и мирных жителей.

По его приказу в 1993 г. войска расстреляли парламент РФ. Теперь Грачев был повязан кровью с Ельциным, который за преданность назначил Грачева членом Совета Безопасности России. Именно Ельцин назвал его «лучшим министром обороны всех времен и народов».

Во время Чеченской кампании Грачев несколько дней в декабре 1994 — январе 1995 гг. из штаба в Моздоке лично руководил боевыми действиями Российской армии в Чеченской Республике. Его заявление: «Я одним полком ВДВ наведу порядок в Грозном…» — было смелым и обнадеживающим. Но легко было только на карте. После провалов нескольких наступательных операций в Грозном он вернулся в Москву.

Многие генералы и офицеры считали некомпетентными приказы Грачева о вводе бронетанковой техники на улицы Грозного, а его бахвальство к 1 января (кстати, дню его рождения. — Прим. авт.) взять столицу Чечни — безрассудством. Примеры Берлина 1945 г. и Будапешта 1956 г. требовали трезво посмотреть на принятие быстрого решения по вводу бронетехники в город Грозный.

Карьера Павла Грачева получилась такой же, как и сама эпоха: сумбурной, непоследовательной, в чем-то героической — в Афганистане, в чем-то предательской — при рушении СССР, в чем-то удачной — головокружительная карьера в служебном росте и в чем-то бестолковой — в Чечне.

Быстрый взлет, резкое падение и последовавшее затем пятнадцатилетнее молчание не случайны для генерала армии Грачева. Простоватый парень из деревни Рвы, выбившийся к высоким постам в государстве через армию, был безжалостно перемолот политической мясорубкой окаянных 1990-х гг., что ускорило смерть этого крепкого и сильного десантника.

Интересна оценка деятельности Павла Грачева, данная министром обороны РФ (1996–1997 гг.) Игорем Родионовым:

«Грачев у меня в 40-й армии (Афганистан. — Прим. авт.) был хорошим командиром дивизии ВДВ. Выше этого уровня он так и не поднялся. Министром же он стал лишь потому, что вовремя перебежал на сторону Ельцина».

Значит, опять вопрос ребром упирается в проклятую некомпетентность. Думается, он понимал свою причастность к глупому решению Ельцина военным путем усмирить Чечню. Был и второй вариант решения этой задачи — пригласить Дудаева в Кремль и присвоить ему очередное воинское звание — генерал-лейтенанта Российской армии. История обстановки на Северном Кавказе могла бы пойти по другой дороге — мирной. Вот почему у Грачева пропал огонек веры в правоту начатого дела, который сопровождал его в Афганистане.

Бывший командующий 58-й армией генерал-полковник Геннадий Трошев вспоминал о поведении министра обороны Павла Грачева:

«От него мы ждали каких-то нестандартных решений, оригинальных подходов, в конце концов, полезной, «обучающей» критики. Но, увы, свой афганский опыт он будто в запасник музея спрятал, не наблюдали мы у Грачева какого-то внутреннего горения, боевого азарта.