Руины стреляют в упор

Окно из кухни выходило во двор. Из окна виден был небольшой сад. Сразу за садом, на возвышении, как на ладони — полотно железной дороги. Лучшей позиции для наблюдения за движением поездов и не придумаешь.

— Поместье у тебя просто княжеское...

— Какое поместье?

— Да вот этот дом твой. Скажи, не согласишься ли ты помочь мне в одном хорошем деле?

— Если оно хорошее, почему не помочь?

— Нам нужны сведения о движении поездов. Тебе в окно хорошо видно, что делается на железной дороге. Следи и отмечай.

Он достал из кармана крохотный блокнотик и подал Владиславу.

— Не пиши открытым текстом. Сначала обозначай время, когда шел поезд, потом — что вез. Если танки — пиши «т», бензин — «б» и так далее. Не знаешь что — не пиши. И, наконец, сколько вагонов или платформ. На запад идут — пиши на одной стороне листочка и наверху поставь букву «з», на восток — на другой, с буквой «в». Постарайся следить на протяжении суток. Правда, ночью они редко пускают поезда, боятся. Но если удастся и ночью проследить — отмечай.

— И что делать с этими сведениями?

— Я познакомлю тебя с одной девушкой. Она будет все забирать. А если она не придет, будешь опускать в почтовый ящик.

Садовский с удивлением посмотрел на Вишневского: шутит тот или серьезно говорит?

— Чего ты смотришь? У нас есть свой почтовый ящик. Идем, покажу.

Около Червенского рынка стоял металлический фонарный столб. В нем было нечто вроде дупла.

— Будешь класть сюда.

Когда прощались, Вишневский спросил:

— Максимова ты не забыл?

— Ну что ты. Неужели у меня такая короткая память?

— Приходи как-нибудь к нему, я бываю иногда там. Запомни его новый адрес.

И вот они собрались снова, три товарища, три спортсмена-велосипедиста, а теперь — три советских разведчика. Собрались и с наслаждением вспоминали прошлые спортивные соревнования, радость побед и горечь поражений. Всякое бывало когда-то. Теперь все это — словно сказочное видение. Будто не они, а кто-то другой, более счастливый, прожил ту чудесную, довоенную жизнь, а они сейчас только вспоминали о ней с завистью и восхищением. Как не хватало им теперь самого главного — мира, спокойствия. За этот мир, за тишину нужно было бороться, каждую минуту рискуя не только своей жизнью, но и жизнью вон тех маленьких девочек, которые тихо играли в углу столовой. Если фашисты нападут на их след, то и детям не миновать смерти. А бороться нужно.

После встречи с друзьями Садовский большую часть времени проводил на кухне. Как только загремят на путях вагоны, он становился возле окна и считал. Жена, должно быть, догадывалась, что у Владислава появилась какая-то своя тайна, но ни разу не спросила его об этом. Вишневский вскоре привел девчину и сказал:

— Знакомьтесь. Она будет навещать тебя иногда.

— Шура, — назвала себя девушка.

Это была дочь Марии Лисецкой. Время от времени она приходила к Садовскому, и он передавал ей листочки, заполненные цифрами и отдельными буквами. А чаще всего Садовский опускал свои сведения в тайный «почтовый ящик».

Фашисты готовились к большому наступлению на фронте. Поезда с войсками, оружием, боеприпасами, бензином все чаще и чаще шли на восток, а с востока везли раненых и награбленное добро. Партизаны непрестанно пускали под откос эшелон за эшелоном, но фашисты исправляли пути, и по ним снова гремели составы.

— Нам нужны еще более точные сведения, — сказал как-то Вишневский. — Есть ли у тебя, Владик, кто-нибудь знакомый на железной дороге?

— Да, есть, — проговорил Владислав. — Сосед мой. Микола Асташевич, работает составителем поездов.

— Что это за человек?

— Думаю, что надежный.

— Ты уверен?

— Да, уверен.

— Познакомь меня с ним.

Миколу не нужно было уговаривать. Он сам старался найти способ помочь своим. Составляя поезда, с душевной болью думал он о том, что вот эти пушки, танки, которые высятся на платформах, попадут на фронт, где льется кровь его братьев и сестер. Но один он ничего не мог сделать. А здесь такая возможность... Микола ухватился за нее.

Ежедневно после работы он приходил к Владиславу и приносил сведения о положении на железнодорожном узле, а тот пересылал их Сергею.

Сведения нужны точные. Чтобы проверить их, Вишневский посылал на железную дорогу Павла Ляховского, Марию Лисецкую, подобрал еще нескольких человек, которые жили около завода имени Октябрьской революции. Целыми днями они стояли или ходили неподалеку от железной дороги и считали, запоминали вражеские эшелоны.

Утром радиостанция выбивала тире и точки, посылая в эфир, в далекую Москву, ценные сведения о враге, собранные преданными советскими людьми. Передал Сергей и о том, что в Минске действует подпольная партийная организация. Из Москвы запросили: что представляет собой эта организация? Кто руководит ею?

...Рация долгое время работала на одном месте. Вишневский начал тревожиться: гестаповцы могут запеленговать ее. Нужно искать новое пристанище. Снова он пошел к Садовскому.

— Покажи еще раз твои владения.

Осмотрел комнаты, кухню.

— А там что у тебя? — показал он на пристройку.

— Ничего, когда-то, видимо, была частная лавка, ну, а мы складываем там все лишнее.

— Давай посмотрим...