Руины Тэманлина

– Только через твой труп. – Рыкнула девушка и поспешила убраться подальше.

Она бесцельно брела по лесу, не высовываясь на дорогу, так безопаснее, в это время, когда землю начинало подмораживать от ночных морозов, мало кто мог сунуться в лес, если только не хотел замерзнуть насмерть и быть найденным весной. Это в лучшем случае, в худшем – стать легкой, чуть сыроватой пищей для оголодавших зверей.

Ничего из этого Саяну не пугало, самый страшный зверь, который мог дотянуться до нее, находился отнюдь не в лесу. Наемница пыталась рисовать в голове карту Аксэда, чтобы вспомнить его окрестности.

Тщетно, она в многий раз убеждалась, что память стала подводить ее. Вот если бы у нее был лист бумаги и кусочек угля, тогда она бы смогла восстановить те обрывки в памяти, что еще остались. А так все ее потуги ограничивались знанием, в какой стороне лес, в какой столица, примерно Саяна понимала, где должен быть городской рынок, самый большой в Аксэде, расположившийся достаточно далеко от столичного города.

Смрад подсказывал, в какой стороне Адастал. И больше ничего.

Девушка шла наугад, надеясь, что мышечная память сама приведет ее в нужное место. Пряча руки в складках плаща, наемница старалась не думать о холоде, о замерзших конечностях и зубах, стучащих в такт ее шагу. Она замерзала, но возвращаться и сдаваться не собиралась. Вернуться или остановиться – означало попасть к Фор. Почему-то смерть казалась ей более привлекательным вариантом.

К обеду Саяна стала смелее выходить за лесную полосу, видя высокие стены и железные приоткрытые ворота очередного городишки.

Возможно, когда-то во времена правления отца Рэйно, Аксэд слыл одним из самых защищенных королевств, благодаря своему разделению. Каждый город в королевстве, даже самый небольшой, опоясывали высокие стены, замыкаясь прочными воротами, выдерживающими крупную осаду. Создавалась видимость отдельных, не зависящих друг от друга единиц.

Мало кто знал, что прорытые под землей тоннели ведут от одного города, до другого, позволяя вовремя доставлять провизию или подкрепление. Их давно забросили, в некоторых местах даже завалили по приказу Рэйно, ведь он не мог позволить, чтобы у королевства появился хоть какой-то шанс на освобождение. Однако, Агор вошел в число первых, кто сдал свою вольную власть завоевателю. Ему не хотелось войны и грабежей, лишь мирно забываться в выпивке, а кто станет устанавливать законы для жителей Аксэда, его не слишком волновало.

Теперь эти стены напоминали о былом величии, а некогда прочные ворота, которые ныне быстро ветшали без должного ухода, всегда открыты, пропуская путников без осмотра. Горожане, по мнению Императора, в защите не нуждались. Рай для преступников, приходи, да грабь и зверствуй. Но Агора это устраивало, вплоть до самой кончины.

Слишком ретивых и требующих своих законных прав на защиту, массово казнили или отправляли на первые же пиратские галеры, зашедшие в гавань. Пиратам всегда требовались новые рабы-гребцы. Скоро жалобщиков совсем не осталось почему-то. Перевелись, как и смелые воины, готовые защищать свои добрые жилища. Люди примирились с тиранией Императора, сжились с подлецами и ворами всех мастей.

Саяна плотнее натянула капюшон на лицо, проходя через ворота. Город под красивым названием Мистивар, она узнала. И благодарила свой инстинкт, наведший ее на нужное место.

В былые времена она знавала весьма полезного человека, проживающего именно здесь. И собиралась непременно к нему наведаться. Дело оставалось за малым, вспомнить дом, в котором проживал далекий знакомец.

Наемница долго петляла по улицам, совершенно позабывшим человеческий уход, камень на дорожках давно пришел в негодность, местами потрескался, кусты росли так как им вздумается, обработать растения тоже некому.

Мимо проходившие люди, полностью являли собой тех, кому полагается носить на лице печать скорби по былому времени. Несчастные, изможденные тяжким трудом, они забыли думать о другой жизни. Ту, которую у них отняли. Им совершенно не было дела до случайной путницы, забредшей в их жалкий городишко. Красть давно уже нечего, да и в карманах у жителей найдется разве что пару монет на черствый хлеб. Таких Саяна не стала бы обворовывать, сама загибаясь от голода, хотя бы из солидарности.

По скучному бормотанию двух женщин, шедших позади нее, наемница поняла, что весть о смерти короля уже дошла до Мистивара. Вот только людей это не сильно озаботило. Оплакивать пьянчугу жители не собирались, понимая, на его место придет новый, такой же жалкий трус, подлизывающий Рэйно пятки. А им бы дожить свой век спокойно, да побыстрее, если боги услышат их мольбы.

Саяна смотрела на слоняющихся по улицам жителей, думая о том, как много жизней сломало правление Рэйно. Его в первую очередь волновало процветание Ровала, из других королевств тиран брал, не задумываясь.