Руины веры

— А если бы пришел? — интересуюсь.

Коэн разводит руками. Император на троне — ни дать, ни взять.

— Я наказал бы зачинщика, — не спрашиваю как, но “его императорское величество” само спешит нести просвещение в массы: — облил бы самого и выставил на мороз, — в глазах Коэна опасный блеск, не дающий посчитать, что он преувеличивает или шутит. — Хотя, — он снова делает театральную паузу, изображая, что раздумывает. Какой талант пропадает! — Я могу сделать это прямо сейчас. Хоть ты и новенький, условия для всех равны. Выпад против тебя — это открытое оспаривание моего решения. Ты знаешь, чья это была идея?

— Не знаю, — отвечаю спокойно. Откуда мне знать? Да, я догадываюсь, что это придумка Фила, но у меня нет ни малейших доказательств. И искать их не собираюсь.

— Защищаешь? — щурится главарь.

Пожимаю плечом:

— Детская шалость, не более. Какая разница, кто придумал.

— Ты считаешь себя умнее остальных, — делает вывод Коэн, и не могу сказать, что он неверен. С самомнением у меня все в порядке

Не отвечаю. Не думаю, что это утверждение требует ответа.

— Я думал подождать еще, — признается главарь, — но Кесс уверен, что ты готов, а его мнению я склонен верить, — вот как. Неожиданно. Кто бы знал, что Кесседи даст обо мне положительный отзыв. — Как думаешь, чем мы занимаемся?

Вопрос с подвохом?

— Грабите богатых и отдаете бедным?

— Почти, — щерится Коэн, — только мы никому ничего не отдаем.

— В Нижнем мире нет богатых, — рискую.

Но Коэн спокоен.

— И тут ты прав. И в том, что умнее остальных тоже, — второй комплимент за разговор. Чуть приподнимаю брови, но молчу. — Богатые друзья у меня тоже есть, — почти не дышу, — но сейчас не об этом, — черт! — Чтобы выжить, нам нужна добыча. Банд, вроде той, которой принадлежал Здоровяк Сид, — спасибо за напоминание, — много, а хорошего в Нижнем мире мало. Иногда отнимаем нажитое у мелких и слабых банд. Иногда забираем провизию на заводах, — делает очередную паузу и смотрит особо внимательно, — знаю, ты работал на заводе долгое время. Это для тебя… приемлемо?

— Вполне, — отвечаю, в то же время гадая, откуда у бандита из Нижнего такой богатый словарный запас.

— Сегодня ты пойдешь с нами, — объявляет Коэн торжественно. Нарекаю тебя Лорд Кэмерон, отныне ты рыцарь Круглого Стола… — Завод “Хорнсби”. Сегодня им привезли продовольствие. Зачистим их склад.

Пытаюсь скрыть разочарование: Коэн лишь упомянул о делах с “богатыми”, вероятно, имея в виду “верхних”, никаких подробностей.

— Почему склад? — спрашиваю, изображая заинтересованность. — Почему не при перегрузке?

— Охрана с оружием, — отвечает главарь. — А склад охраняют местные. Не хмурься, — неверно истолковывает он мою реакцию, — никто не подохнет с голоду. Правительство расщедрится и пригонит новую партию. Заводские крысы им нужны голодными, но живыми, — последние слова так резко контрастируют с предыдущей почти литературной речью, что инстинктивно морщусь. — Что? Не считаешь заводских крысами? — опять понимает по-своему Коэн.

— Мне плевать на заводских, — отвечаю, и это чистая правда. Мне их не жаль. Мне никого уже давно не жаль.

— Это правильный ответ, — главарь доволен, а вот я нет: было сказано слишком мало. — Тогда готовься. Ночью идем. Можешь пойти поспать, потом выспаться не придется.

— А печка?

— Что печка? — кажется, мне удалось-таки удивить всезнающего и наперед все просчитывающего Коэна.

— Ну, у меня обязанности, — поясняю. — Кто займется печкой?

Глаза главаря расширяются, а потом он заходится в хохоте. Терпеливо жду, пока он заткнется.

— Печка у него, — бормочет, отсмеявшись, и вытирает рукавом выступившие от смеха слезы. — Мышь сегодня займется. Ты и твои навыки нам будут полезнее на вылазке.

Моя способность убивать, он хотел сказать…

— Хорошо, — говорю и ухожу в свой отсек.

***

— С чего ты взял, что я к чему-то там готов?!

Райан лежит на койке с выключенным светом, в “комнате” полумрак, сквозь штору попадает только освещение из коридора. Стремительно захожу и сдергиваю с его головы одеяло.

— Не ори, — шипит на меня Кесседи, вырывая одеяло. — Хочешь, чтобы он услышал?

Этого “его” он явно не боится, а вот мне бы следовало, тут он прав. Выпускаю из пальцев шерстяную ткань.

— Коэн явно уверен, что я пойду и перережу половину завода этим вечером, — шиплю в ответ.

Райан принимает вертикальное положение, садится на кровати, пожимает плечами.

— Даже если считает. Тебе-то что?

— Да меня до сих тянет мыть руки, как только подумаю о Сиде, — какого черта из меня рвется эта откровенность.

— Знаю, — кивает Кесседи. — Видел, как ты бродишь в ванную по ночам.

Мне хочется его ударить. Прямо руки чешутся. Разбить это спокойное лицо. Это я-то считаю себя умнее остальных?