Руины

Конечно, именно на Саммастере лежала ответственность за создание нового Фаэруна, и временами, когда его злобные, завистливые противники мешали какому-нибудь из его планов, это висело на душе как камень. Иногда неудачи заставляли его чувствовать себя беспомощным, и он жаждал передать это бремя другому. Но никого больше не было, а даже если бы был, Саммастер точно знал, что это было его призвание, которое избрало его и дало ему силы. Оставь он эту цель и свою магию — и он уподобился бы жалкой негодяйке Мистре, Аластриэль и другим, кто воспользовался им и предал.

Грохот и рев оторвали его от размышлений.

Он обернулся. Сплетясь вместе, атакуя когтями, кусаясь и хлеща друг друга хвостами, Чус, зеленый дракон, и Ссаланган, белый, катились и разрушали здание кухни. Культисты торопились убраться подальше. Другие драконы наблюдали, собравшись вокруг.

Саммастер подумал, что могло быть и хуже. Разрушение кухни, духовок, очага, и кладовой создаст людям трудности, но если бы драконы уничтожили одну из святынь или мастерских, вовлеченных в Священную Работу, их драка могла бы задержать процесс на декады.

Это еще может случиться, если он не вмешается. Он взмахнул своим посохом и крикнул: «Остановитесь!» От усиленного волшебством звука голоса содрогнулась земля.

Ссорившиеся драконы отпустили друг друга и замерли подальше от разваленной кухни и раздавленных, неподвижных человеческих тел, видневшихся внутри. Снова драконы напомнили Саммастеру детей. Детей, пойманных на шалости.

— В чем дело? — спросил он.

Чус cплюнул, заливая воздух ядовитым, жгучим дыханием.

— Этот мелкий бледный тритон утверждает, что он и те паразиты, что летали с ним, заслуживают права переродиться раньше остальных.

— Да. В последние несколько месяцев, пока они ничего не делали, мои товарищи и я выполнили жизненно важное задание. Поэтому мы заработали право стать драколичами первыми.

Саммастер снова задался вопросом, чего Ссаланган и другие белые достигли, или не достигли во время их «жизненно важного задания». Рептилии утверждали, что они закончили покорение Большого Ледника для Ираклии, потеряв при этом Зетриндора и нескольких других, но были туманны в деталях. Саммастер подозревал, что, опасаясь его недовольства, они рассказывали не все.

Такое упрямство удручало, но он чувствовал, что нельзя давить слишком сильно. Он мог творить их судьбу, но, в конце концов, он был их служителем. Кроме того, тысяча других дел требовала его внимания.

Таких, как этот глупый инцидент.

— Мы уже решили, в каком порядке вы подвергнетесь ритуалу, — сказал он. — Вопрос не требует дальнейшего обсуждения.

— Проклятье! — прорычал Ссаланган. Кровь, сочившаяся из ран от когтей, пятнала его алебастровую шею. — Это несправедливо!

Другие белые зарычали и зашипели в знак согласия.

— Я прошу вас потерпеть, — сказал Саммастер. — После месяцев подготовки, мы наконец готовы начать. Я обещаю, что к концу года вы все будете драколичами.

— Я даже не хочу быть нежитью, — проворчал Ссаланган. — По крайней мере, еще в течение сотни лет. Я делаю это только потому, что ты и эти жалкие люди клянетесь, что безумие никогда не кончиться. Если бы я думал…

— Что ты чувствуешь, когда смотришь внутрь себя? — сказал Саммастер. — Бешенство терзает твой разум весь год. Оно ослабевает, или же становится еще сильнее?

Белый заворчал и отвернулся, неспособный опровергнуть очевидное, но и не желающий признать. Саммастер улыбнулся, насколько на это еще было способно его иссушенное лицо, и в этот момент мир вспыхнул красным цветом и словно взорвался ударом громадного колокола.

Или, по крайней мере, так это было для него. Казалось, никто больше не ощущал ничего необычного, да и не было для того причин. Он создал оберег, чтобы предупредить только себя самого.

— Я должен уйти, — сказал он. — Вернусь, как только смогу.

Он произнес заклинание и ударил концом посоха по земле. В тот же миг мир вокруг него разрушился и создался заново.

Как и ожидалось, заклинание перенесло его к арочному окну одной из сторожевых башен, из которого открывался вид на фасад эльфийской цитадели. Это нарушенное заклинание искажения пространства активировало предупреждение. Те, кто сделали это, стояли перед барбаканом и до сих пор поздравляли друг друга с успехом.

Они не почувствовали его появления, не заметили его фигуру в окне, и это дало ему шанс изучить их. Он узнал некоторых металлических — Нексуса, Хаварлан и Тамаранда — и, размышляя, кто из врагов мог проникнуть в этого скрытое, изолированное места, он ожидал столкнуться с ними здесь. Но оставшаяся часть пестрой компании его удивила. Он не увидел никаких признаков Избранных, Арфистов или божеств, что мешали ему в прошлом. На их месте были волшебники Тентии, которые, как он полагал, уже были нейтрализованы. Неповоротливый воин с двумя железными конечностями и чернокрылый авариэль. Темный дракон со светящимися красными глазами — возможно, это был Бримстоун, который давно обернулся против него.