Рука, что впервые держала мою

Спустя примерно неделю у Лекси с самого утра все шло вкривь и вкось. Она опоздала на встречу с представителем Совета по искусствам [30] — в метро ее поезд полчаса простоял в тоннеле. Ей поручили написать рецензию на постановку «Случайной смерти анархиста», [31]но режиссер, с которым она надеялась поговорить, заболел опоясывающим лишаем, и рецензию пришлось отложить на неделю, а взамен срочно придумать что-то другое. Феликс звонил три раза, голос был виноватый, умоляющий. Лекси каждый раз бросала трубку. Тео как будто немного простыл, и Лекси весь день не покидало беспокойство: а вдруг у него не простуда, а что-то серьезнее? Она так и не свыклась с вечной тревогой за сына, с постоянной тягой к нему. Он был ее магнитным полюсом, ее внутренний компас всегда указывал на него.

— Спасибо вам большое, — говорила Лекси в телефон, вставая с кресла и свободной рукой нашаривая под столом сумочку. — Пожалуйста, передайте ей, что я очень признательна… Да, непременно… Я приеду самое большее через полчаса.

Лекси накинула пальто, поставила на стол сумочку, сунула в нее блокнот и карандаш.

— Если будут спрашивать, — сказала она товарищам по работе, — я уехала в Вестминстер. Скоро вернусь.

Выскочив в коридор и на ходу затягивая пояс, Лекси прикидывала в уме, какие вопросы задаст на интервью. Вдруг кто-то тронул ее за локоть. Лекси вздрогнула, обернулась. Рядом стоял человек. Вельветовый пиджак, рубашка с распахнутым воротом тут же показались ей знакомыми, но она не сразу сообразила, кто перед ней.

Роберт Лоу. В обшарпанном коридоре «Курьера» он выглядел до того неуместно, что Лекси рассмеялась.

— Роберт, — сказала она, — это вы.

Роберт пожал плечами:

— Да, я.

— Как вас сюда занесло?

— Вообще-то… — начал Роберт и осекся. — Я… Я виделся с другом, который работает в «Дейли телеграф» и… решил, раз уж я здесь, на Флит-стрит, пойду-ка разыщу вас. Но, — он указал на ее пальто и сумку, — похоже, я не вовремя.

— Да что вы, ничего подобного. День у меня сегодня, прямо скажем, невезучий. Мне нужно в Вестминстер.

— Ясно. — Роберт кивнул, спрятал руки в карманы. — Ну что ж…

— Можете проводить меня на улицу… если вы не против.

— На улицу?

— Я такси поймаю.

— А-а.

— Только если я вас не задерживаю.

— Нисколько, — заверил Роберт. — Я вас провожу.

Лекси пустилась по лестнице, Роберт следом.

— Как у вас дела?

— Все хорошо. А у вас?

— Тоже.

— Вы давно из Ирландии?

— Вчера вернулся.

— Много удалось вытянуть из Фитцджеральда?

— Не особо. — Он улыбнулся. — Собеседник он непростой, как вы знаете.

— Еще бы.

— Придется мне туда вернуться. Примерно через месяц. Иногда его тянет на разговоры. Как при вас. Он очень расстроился, когда вы уехали.

Роберт распахнул перед Лекси дверь, и уже на пороге ей послышалось: «Как и мы все».

Небо было низкое, белесое. Лекси, стоя на бордюре, окинула взглядом Флит-стрит.

— Ни одного такси, — вздохнула она, — так я и думала.

— Когда они нужны, их нет. — Роберт откашлялся, развел руками. — Как Тео?

— Ничего. Простыл немного.

Роберт встал рядом с ней на бордюр.

— Это означает «Божий дар».

— Что означает? — Лекси отвлеклась, высматривая среди встречных машин огонек такси.

— Его имя. Теодор.

Лекси удивленно оглянулась на Роберта:

— Правда?

— Да. От греческого theos, Бог, и doron, дар.

— Я и не знала. Божий дар. От кого мне это узнать, кроме вас?

Оба замолчали. Казалось бы, что тут особенного — двое стоят на тротуаре, ждут такси, — но для Лекси все вдруг наполнилось глубоким смыслом, она и сама не знала почему. Лекси сглотнула, уставилась в землю, отгоняя прочь эту мысль.

— Рада вас видеть, — сказала она, потому что была и впрямь рада и не могла понять, что привело его в рабочий день сюда, на Флит-стрит.

— Правда? — Он пригладил волосы и вдруг поднял руку: — Вот и такси.

Такси притормозило, развернулось и подкатило к бордюру.

— Слава богу. — Лекси села в машину, Роберт захлопнул дверцу. — До свидания! — Она протянула в окно руку. — Жаль, что я тороплюсь.

Роберт взял протянутую руку и не отпускал.

— И мне очень жаль.

— Рада была вас видеть.

— И я тоже.

Разговор их напоминал пародию или дрянную пьесу, это было невыносимо. Роберт выпустил ее руку, и Лекси смотрела из окна, как фигура на тротуаре все уменьшалась и уменьшалась.

Через несколько дней, когда она зашла в комнату журналистов, ее коллега Даниель помахал перед ней телефонной трубкой:

— Лекси, тебя.

— Лекси Синклер, — сказала она в трубку.

— Это Роберт Лоу, — ответил знакомый голос. — Скажите, вы и сегодня в бегах?

— Нет, не в бегах. Я… как бы это сказать… наоборот, бездельничаю.

— Понятно. Не совсем представляю, в чем заключается для вас безделье, но входит ли в это понятие обед?

— Да.

— Вот и отлично. Жду вас в час у выхода.

В итоге они сразу перешли к делу. Ни преследования, ни уловок, ни соблазнения. Он стоял на тротуаре, Лекси подошла к нему. Ни слова, ни приветственного жеста. Лекси достала из пачки сигарету.

— Вы мне кажетесь тем человеком, — начал, помолчав, Роберт, — который умеет обращаться с тайнами.

— В каком смысле? — переспросила Лекси, ища в сумочке спички.

— Вы умеете их хранить.