Рука дьявола

Теперь, когда у меня появилась возможность передохнуть, я увидел, насколько Сомс отличается от Матера. Он был умен, но умен как-то иначе. Я нутром чуял, что он не причинит мне вреда. В Александре не было той злобы, что отличала его напарника. Он казался таким тонким и хрупким, что и мухи не обидел бы. Я все еще был начеку, но уже начинал прислушиваться к его словам, понимая, что он действительно желает мне добра.

— И что сделает Матер, когда не найдет меня в доме?

— Прочешет весь остров. Он не сразу догадается, что я спрятал вас у себя.

— Так вы мне поможете? — облегченно спросил я. — Прошу вас, мне нужно выбраться отсюда. Да и вам тоже.

— Да, я вам помогу. Но на себя мне плевать. Пока он не закончит свои… — Сомс многозначительно посмотрел мне в глаза.

— Сколько людей здесь погибло?

— Вы видели тела в яме?

— Да.

— Так вот, это меньше половины.

— Были еще трупы?

— Да. Матер набивал им одежду камнями и топил в озере. Потом я убедил его, что рано или поздно тела найдут рыбаки или туристы.

— Сколько их было?

— Вы не поверите, Эшли.

— Откуда вам известно мое имя?

— Я нашел вас.

— Нашли меня?

— Да. В «Недостающем звене». Так мы приглашали людей на остров. Когда Матеру требовались испытуемые, мы заманивали их рассказами о комаре. Он платил Деррингеру…

— Кто такой Деррингер?

— Хозяин гавани.

— Вот как!

— Да, Матер платит ему, чтобы он дважды в месяц привозил на остров газеты и журналы. Я читал их и отбирал людей, которых могла заинтересовать история Гангской Красной. Ученые, энтомологи, журналисты… — Он осторожно выглянул в окно, отодвинув занавеску. — Мы посылали им письма, а потом просто ждали. Кто-то приезжал, кто-то нет. Посетителей было много. — Он помрачнел. — Никогда бы не подумал, что все это затянется так надолго.

— Но ведь этих людей ищут! Неужели за ними не приезжали друзья или родственники?

— Матер говорит, в научных журналах работают одиночки. Они не ведут активной общественной жизни. И еще в своих письмах он просил не сообщать никому его адреса, поэтому никто не мог их найти.

— И все же вы здорово рисковали.

— Да, и здесь на сцене появлялся Деррингер. Он сбивал людей со следа. Говорил, что никого не видел, что на остров мало кто ездит. Ему всегда верили.

— За это ему тоже платят?

— Да, и не мало.

— Но как же вокзал? Неужели кассиры или охрана никого не помнят?

— Трист — небольшой городок, однако здесь всегда много приезжих, даже в холодные месяцы. Полно путешественников, любителей пеших походов. Вряд ли на вокзале кого-то запомнили бы.

Я холодел от каждой новой подробности. Матер, казалось, продумал все до мелочей, а количество тел в подвале и на дне озера говорило о том, что побег почти невозможен.

— Нам с вами надо убираться отсюда! — воскликнул я.

— Сначала выслушайте меня. Вы должны будете все рассказать, когда вернетесь домой, а я… я никогда… Не перебивайте. Это очень важно. Матер — не единственная угроза вашей жизни.

И хотя я находился в щекотливом положении, любопытство взяло верх.

— Матер рассказывал мне о своей молодости. Говорил, что это вы все придумали.

— Конечно же, говорил! Это часть ловушки — вы должны были ему посочувствовать.

Что-то в поведении Сомса, его пылкости, подсказывало, что он честен со мной.

— Так как все случилось на самом деле?

— Именно Матеру пришла на ум та гнусная идея. Он заставил меня участвовать в эксперименте. Сказал, что иначе не даст мне закончить учебу…

— Он вас использовал.

— Да. Видимо, Реджинальд давно тешил себя этой мыслью, но прежде ему надо было втереться ко мне в доверие.

— Н-да. — Я покачал головой. — Вот сволочь!

— И все же он — умнейший человек, — печально проговорил Сомс. — Как настоящий друг, он…

— Друг?!

— Ну да, друг. Матер — единственный, кто когда-либо слушал меня, и я гордился дружбой с таким талантливым доктором.

— Но вы ведь не уважаете его?

— А как же! Конечно, уважаю! — Сомс поглядел на меня так, будто я ляпнул какую-то глупость. — Он болен, но это не мешает ему быть… гением!

— Гением? Да вы что?! Он же маньяк!

— То, чем он занимался все эти годы… эксперименты… Они чудовищны. Я и представить себе не мог, что человек способен вытворять подобное с другим человеком. Но я не устаю восхищаться его умом. Матер не раз проделывал все это, однако сумел сохранить ясность мышления. А я… я даже не думал, что буду так долго ему помогать. Однако теперь я и сам не знаю, кто я. У меня помутился рассудок.

— Черт, почему вы молчали?! Почему не остановили его?

— Я уже давно не участвую в исследованиях. С меня хватит. Сперва он угрожал мне комаром, и какое-то время угрозы работали, но потом… Потом уже ничто не могло заставить меня помогать этому мерзавцу. Думаю, Матер отчасти даже обрадовался — ведь с той поры все тела были в его полном распоряжении. Я только подыскиваю людей. Однако и этому я положу конец. Я убью Матера. Нет, я не отрицаю свою вину, и спасаю вас не из доброты душевной, просто… всему конец.

— Забудьте вы об этом! Сейчас важнее наши жизни! Пока он в яме, мы можем…

— Нет, нет, нет!!! Все не так просто! Вы видели Гангскую Красную?

— Да.