Рука доктора Фу Манчи. Золотой скорпион

А Фэнг Фу покорно пожал плечами и пошел, шаркая ногами, от койки к койке в поисках освободившейся трубочки; разыскав одну, он вернулся к своему импровизированному столику и начал набивать трубку, бормоча себе под нос.

— Не нравится слушать о преступном прошлом? — продолжал Билл. — Порочный старый желтолицый варвар! Помнишь о своем бегстве из Сан-Франциско, Пиджин? Помнишь о том скандале? Запомни, когда я прихожу, ты должен наполнять мне трубочку без пререканий! Я много о тебе знаю… а то отправишься в Шанхай!

— Хватит болтать. Все проклятая ложь, — пробормотал китаец.

— Ха, это ложь? — прогремел голос Билла. — Я всегда просыпаюсь от ужаса, когда вспоминаю о старом разваливавшемся паруснике «Нэнси Ли» Я кочегар! Что ты на это скажешь, шанхаец? Душегуб! Без гроша в кармане я нанялся на этот старый парусник; что же это была за старая калоша, что же за старая калоша, а ее владелец был сам дьявол. Ха! Ложь! Вовсе нет.

— Кончай болтать! — пробормотал А Фэнг Фу, занимаясь трубкой. — Ты слишком любишь болтать. Ты слишком шумишь.

— Нет денег, — продолжал Билл, склонный к воспоминаниям, — нет табачку. — Внезапно он резко сел. — Даже трубочки табачку от тебя не получишь! — прокричал он. — А, наркотик. Спасибо Господу, что есть это прекрасное зелье.

Внезапно с койки слева от Гастона Макса послышался слабый крик.

— А! Он меня бьет!

— Слушай, — сказал Билл, — что ты ему дал, Пиджин? Шендю или гидрофобию?[21]

А Фэнг Фу подошел к нему и, не отвечая, протянул трубку.

— Только эту. Больше не дам.

Билл жадно выхватил трубку и поднес ее ко pту. А Фэнг Фу вернулся к своему пасьянсу, и в притоне установилась тишина, нарушаемая только нечленораздельными выкриками и звуком прилива.

— Настоящий клиент! — прошептал Макс.

— А! — опять послышался слабый голос, — он меня бьет.

— Чтоб мне провалиться! — послышался сонный голос Билла Бина. — Успокой его, Пиджин.

Стюарт хотел заговорить, когда Гастон Макс незаметно схватил его за руку.

— Шш! — прошептал он. — Не шевелитесь, но взгляните на площадку лестницы!

Стюарт осторожно направил туда свой взгляд. На площадке стоял индус!

— Чанда Лал! — прошептал Макс. — Будьте готовы ко всему!

Чанда Лал медленно спустился по лестнице. А Фэнг Фу продолжал раскладывать пасьянс. Индус остановился у него за спиной и заговорил, с трудом сдерживая гнев, но мягко произнося слова:

— Почему ты позволяешь входить сюда этой ночью посторонним?

А Фэнг Фу спокойно продолжал раскладывать карты.

— Ты что думаешь, Чанда Лал, мне деньги с неба падают? А Фо Хи мне не платит ни пенса. Он, — сказал А Фэнг Фу, небрежно кивая в сторону Билла Бина, — очень скоро впадет в транс.

— Будь очень осторожен, А Фэнг Фу, — сказал с напряжением в голосе Чанда Лал. Затем он заговорил тише. — Не забыл ли ты уже, что произошло на прошлой неделе?

— Нет, господин.

— Один из полицейских выследил этот дом, и мы не знаем, как много удалось ему разнюхать; возможно, он заходил и вовнутрь.

А Фэнг Фу, сидя на тростниковом стуле, неловко перетасовал карты.

— Пиджин ладит с полицией! — пробормотал он. — С этим приятелем покончено?

— Да, он убит, но мы полагаем, что полиция нашла его отчет! Причем, вполне возможно, в отчете указано, что здесь — место встречи.

— Он сообщил мое имя? Как мне не везёт!

— Ты говоришь, что Фо Хи тебе не платит, а не он ли спас тебя от виселицы?!

— Да, да, — пробормотал А Фэнг Фу.

Чанда Лал поднял палец.

— Будь очень осторожен, А Фэнг Фу!

— Я всегда очень осторожен.

— И не впускай больше никого постороннего.

— Да, да! Очень хорошо. Иногда вваливается какой-нибудь здоровяк, не слушая Пиджина. И Пиджин ничего не может поделать.

— Возможно, от этого зависит твоя жизнь. — сказал Чанда Лал выразительно. — Сколько наших здесь?

А Фэнг Фу повернул голову и указал на три койки, а под конец — на Гастона Макса.

— Четверо? — удивился индус — Как так может быть?

Он переводил свой взгляд от койки к койке, внимательно разглядывая лежавших, что-то бормоча — вероятно, имена. Когда его глаза остановились на Максе, он вздрогнул, пристально на него посмотрел и, встретив ответный взгляд, сделал странный знак.

Макс повторил его, и Чанда Лал снова повернулся к китайцу.

— Из-за этого пьяного негодяя, — сказал он, — указывая на Билла Бина, — мы должны ждать. Смотри, чтобы это было в последний раз!

Он медленно поднялся по ступенькам, открыл дверь и исчез.

ГЛАВА XXVIII ЗЕЛЕНОГЛАЗЫЙ ИДОЛ

В доме А Фэнг Фу установилась зловещая тишина. А Фэнг Фу вновь занялся своим пасьянсом.

— Он узнал «человека со шрамом», — прошептал Макс, — и удивился, увидев тебя! Итак, трое из банды здесь! Вы не заметили, на каких именно койках они лежат, доктор? Шш!

Голос, раздавшийся с одной из коек, затянул монотонную песню.

Слова песни заглушили бормотание грезящих курильщиков опиума и плеск волн: «Ту минта риш фир кизи ко кьяш…»

— Он поет в состоянии опиумного транса, — сказал Стюарт тихо. — Это туземная песня: «Если чаша вина испита, и испита мной, что из того…»