Рука доктора Фу Манчи. Золотой скорпион

— Странно, что вы об этом упомянули, доктор; мы сразу же заявили то же самое прессе, но у друзей Фрэнка Нэркумба огромное влияние, и мы не смогли ничего добиться. Однако дела обстояли именно так. Я работал днем и ночью и допросил всех, кто мог быть как-нибудь причастен к этому делу, я перерыл горы бумаг, пытаясь найти какую-нибудь связь между сэром Фрэнком Нэркумбом и скорпионом! Затем из Парижа пришло еще одно сообщение! Конечно, я не нашел никакой связи со скорпионом. Это была дьявольская работа, потому что я на самом деле не знал, что следует искать. Я начал думать, что охота за скорпионом — это гигантский розыгрыш, когда вчера ночью речная полиция выловила из воды труп человека — значительное событие для рубрики «Происшествия». Он был ужасно изуродован, вероятно, он попал под винты судов. В конце концов была обнаружена только одна вещь, по которой его можно было идентифицировать: на запястье, на цепочке, он носил металлический диск, на котором стояли инициалы «Г. М.» и номер 49685, вот и все.

— А это? — спросил Стюарт.

— Хвост скорпиона был воткнут в разорванную подкладку кармана пиджака.

ГЛАВА IV МАДЕМУАЗЕЛЬ ДОРИАН

Зазвонил телефон. Стюарт протянул руку к аппарату и взял трубку.

— Да, — произнес он. — доктор Стюарт слушает. Инспектор Данбар здесь. Не вешайте трубку. — Он передал аппарат Данбару, который сразу же поднялся, когда услышал свое имя. — Инспектор, с вами хочет говорить сержант Сауэрби из Скотланд-Ярда.

— Алло, — сказал Данбар, — это вы, Сауэрби? Да, я приехал сюда совсем недавно. Что случилось? Макс? Вы сказали — Макс! Боже праведный! Что все это значит! Вы уверены, что 49685 — это его номер? Бедный малый, ему следовало бы работать вместе с нами, а не в одиночку. Но он всегда так работал. Подождите до моего приезда. Я присоединюсь к вам через несколько минут. Я возьму такси. И послушайте, Сауэрби! Совершенно очевидно, что это дело связано со скорпионом. Небольшая вещица, найденная на трупе, это не шип кактуса, а хвост скорпиона!

Он положил трубку и повернулся к Стюарту, который слушал этот разговор с растущей тревогой. Данбар с силой ударил ладонью по столу.

— Мы проспали! — заявил он. — Гастон Макс из парижской службы работал в Лондоне в течение месяца, а мы ничего об этом не знали!

— Гастон Макс! — воскликнул Стюарт. — Значит, это действительно сложное дело.

Будучи студентом, он изучал криминалистику, и ему было хорошо известно имя знаменитого француза, самого выдающегося следователя Европы. Он поймал себя на том, что по-новому, с возросшим интересом, смотрит на золотую вещицу.

— Бедный малый, — повторил Данбар. — Это было его последнее дело. Его тело вытащили из воды.

— Что! Тело Гастона Макса?

— Париж только что телеграфировал, что от Макса перестали поступать отчеты неделю тому назад. Кажется, он занимался делом сэра Фрэнка Нэркумба, а я ничего об этом не знал! Но я уже давно предупреждал, что Макс злоупотребляет своей привычкой работать в одиночку Они прислали данные для идентификации Обнаруженный опознавательный диск принадлежит ему. К несчастью, в этом нет никаких сомнений Лицо трупа не поддается опознанию, но трудно представить, чтобы было два одинаковых диска с инициалами «Г. М.» и номером 49685. Теперь я ухожу Не желаете ли пойти со мной, доктор?

— Инспектор, я жду пациента, — ответил Стюарт, — это особый случай. Но я надеюсь, вы будете держать меня в курсе событий.

— Я не настаиваю, чтобы вы ехали в Скотланд-Ярд, если вы этого не хотите. Факты говорят за то, что дело о скорпионе, кажется, связано со тщательно подготовленным убийством посредством какого-то неизвестного яда. Я пришел бы вас повидать уже потому, что вы не раз помогали мне в прошлом, но сегодня вечером у меня есть для вас предложение от нашего комиссара. Он проинструктировал меня прибегнуть к вашим услугам, если это будет полезно для дела.

— Я польщен, — заявил Стюарт. — Но в конце концов, инспектор, я всего-навсего обычный врач из пригорода. У меня пока нет заслуженной репутации. Не обратиться ли вам к доктору Хейлсауну? Это — известный врач.

— Но если сэр Фрэнк Нэркумб действительно был отравлен, как, кажется, считают в Париже, то тогда он — полный невежда, — грубо возразил Данбар. — Он считает, что смерть наступила от язвенного эндокардита.

— Возможно, он прав?

— Если он прав, — сказал Данбар, взяв в руки со стола золотую вещицу, — то зачем она была нужна Гастону Максу?

— Может быть, нет никакой связи между расследованием Макса и смертью сэра Фрэнка.

— А с другой стороны, может быть, и есть! Не будем больше говорить о докторе Хейлсауне; вы согласны стать в этом деле нашим экспертом?

— Конечно, с готовностью.

— Доктор, ваш гонорар вы определите сами. Если не возражаете, то я позвоню вам позднее или утром.

Данбар завернул хвост скорпиона в листок папиросной бумаги и собрался снова положить его в бумажник. Затем, подумав, сказал:

— Я оставлю его у вас, доктор. Я считаю, что так будет разумнее, вы сможете, если захотите, исследовать его, когда у вас будет достаточно свободного времени.