Рука Дракулы

Радости на лице бармена не отразилось. Дерек догадывался почему, и, как оказалось, был прав. Бормоча что-то о том, что все официантки куда-то разбежались, китаец двинулся к дальнему концу бара и толкнул боковую дверь. В следующее мгновение он уже скрылся из виду: пошел передавать заказ повару. Дерек вытащил из бумажника два доллара и положил их на стойку. Развернувшись на табурете, он схватил треугольный предмет, лежавший на стойке, и сунул себе в карман. После этого поспешил к выходу и побежал по улице. Он миновал не меньше двух кварталов и только тогда замедлил бег и остановился. Со вздохом облегчения он вытащил треугольный предмет из кармана. Это была какая-то штуковина из керамики. Дерек особо не задумывался о ее назначении. Самое главное - она у него была. Очень важно, конечно, но и очень глупо. При бледном свете уличного фонаря Дерек рассмотрел эту белую керамическую вещицу: на каждой из трех ее сторон было написано красным, что восточный ресторан "Го Вэй" находится там-то и там-то, что туда можно позвонить по такому-то телефону и что ресторан предлагает "Восточную кухню специально для гурманов". Верхняя часть предмета была, разумеется, плоской словом, обычная белая керамическая пепельница. Какой она еще может быть?

Дерек положил пепельницу обратно в карман и посмотрел на часы. Почти десять. Пора. Вполне достаточно, если поторопиться. Он подумал было, не попытаться ли поймать такси, однако на улицах не было заметно никакого транспорта и вообще ни одной живой души, не считая его самого. Он хорошо представлял себе тот район города, куда ему нужно добраться, и надеялся, что поймает такси по дороге. До этого ему нужно найти еще одно место - хорошо что хоть здесь его не ограничили ничем конкретным.

Он двинулся трусцой по слабо освещенным улицам, подтянув вверх молнию куртки, чтобы сохранить тепло. Куртка была из искусственной кожи, а под ней - свитер с воротом, что было бы вполне достаточно для обычного октябрьского вечера, однако этот вечер не был обычным, и мысль об этом наконец дошла до его сознания. Его слегка знобило. Не хотелось признаваться себе, откуда эта дрожь: он дрожал потому, что знал, куда направляется.

Он почти бежал в южном направлении, по Кирнейстрит, пока не добрался до Калифорния-авеню, потом повернул на восток, пробежал еще один квартал и оказался на углу Монтгомери-стрит. За все время он не встретил на улицах ни одной машины, ни одного прохожего. Ему стало страшно. Отгоняя от себя мрачные мысли, он побежал по Монтгомери и с удивлением обнаружил, что двигается теперь даже быстрее, чем раньше.

На протяжении четырех кварталов, пока он добирался до Маркет-стрит, ему повстречались только двое, и ни один из них не внушал доверия. Мужчина был сильно пьян и, чтобы не упасть, прислонился к стене. Древняя костлявая старуха, которая, опираясь на палку, неподвижно стояла посреди тротуара, уставилась на него и потом долго смотрела ему вслед. Он уже прошел целый квартал, но все еще чувствовал ее взгляд, буравящий спину как раз в том месте, повыше ремня, где скапливался пот. Он понимал, что это глупо, но ему не хватало смелости повернуться и разобраться с этим - действительно ли она смотрит ему вслед или это только его воображение. В такую таинственную и призрачную ночь кажется, что все в этой жизни возможно.

На пересечении о Маркет-стрит он опять повернул на восток, а если быть точным, то на северо-восток. Он подумал: если тот маршрут, который он выбрал, не годится, то, может быть, придется попробовать что-нибудь другое. Два квартала по Маркет-стрит он пробежал на одном дыхании и чуть не задохнулся. Это было непривычно. Он ведь не был курильщиком, даже немного занимался легкой атлетикой в старших классах школы. В колледже времени для спорта не оставалось, однако по вечерам, чтобы поддерживать себя в форме, он занимался ритмической гимнастикой. Так что виноват, очевидно, был внезапный холод, влажный холод, к которому не привыкли его легкие. Он замедлил бег, потом перешел на шаг.

Двадцать минут одиннадцатого. Ему не хватало времени как и воздуха. Вдруг внезапная мысль обожгла его сознание рука инстинктивно схватилась за карман куртки. Но он тут же вздохнул с облегчением: пепельница на месте. Если бы она выпала из кармана во время бега, то, несомненно, разбилась бы.

Все нормально. Он проверил два других кармана. В одном была книжка в бумажной обложке под названием "Песня Сатаны". В другом - солонка. Тоже хорошо. Хотя не совсем. Пальцы нащупали, что колпачок слегка ослаб и немного соли высыпалось. По спине снова пробежал холодок. Рассыпанная соль означала неудачу, если только - да-да, точно! - не бросить ее немного через левое плечо. Или через правое? Так через какое же? Так ничего и не решив, он на всякий случай бросил соль через оба плеча.

Половина одиннадцатого... Сделать одну вещь - и задание выполнено. До двенадцати еще далеко, однако...

И вдруг он увидел это. На правой стороне улицы красным неоном горела вывеска, на которой даже отсюда безошибочно можно было прочесть: "Похоронное бюро Йорджа".