Рука из могилы

– Вынужден арестовать вас за соучастие в грабежах и разбоях в Кузнецке!

– Я ни в чем в таком не участвовал!

«Руки!» – решительно скомандовал я.

Хабаров протянул руки. Я защелкнул один наручник на запястье руки Хабарова, а другой – на руке прибывшего со мной сотрудника.

– Вот так, посидите здесь!

Подошел Панков:

– Не нужна какая-либо помощь?

Как бы задержанный что-либо не натворил! Может, пригласить часового с автоматом?

– Давайте, – говорю, – его сюда!

Сняли с поста часового, охранявшего какой-то объект в школе, и поставили его рядом с задержанным в кабинете.

А я отправился один выполнять все следственно-розыскные мероприятия, необходимые для ареста Хабарова. Приезжаю на квартиру, где проживал задержанный и обращаюсь к его жене:

– Выдайте мне, пожалуйста, все вещи, которые он приобретал без вас.

Люди раньше проще были. Хозяйка без всяких околичностей и расспросов вручила мне требуемое. А список вещей, награбленных Хабаровым вместе с сообщниками, был со мной. По этому-то списочку я и изъял похищенное добро.

Кстати, жертвы разбойных нападений упоминали о том, что один из бандитов был одет в маскхалат.

Я супругу Хабарова спрашиваю:

– А где маскхалат мужа? Он мне крайне необходим.

Хозяйка отвечает:

– А я его соседке отдала перешить!

Надо ли говорить о том, что я приложил все усилия, чтобы через некоторое время важнейший вещдок был у меня в руках?

С добытыми вещественными доказательствами возвращаюсь в школу.

– Узнаешь, Хабаров, эти вещи?

На мой вопрос он ответил вопросом:

– Маскхалат изъяли?

– Изъял, – говорю. – Изъял!

Тут Хабаров понял, что запираться бесполезно и признал себя виновным.

Так в истории Елабужской школы уголовного розыска появилась неприглядная строка об одном из её бывших учащихся.

Акселерат с автоматом

Это – история далекой давности, – продолжает воспоминания Василий Михайлович Смирнов, – когда еще человек с автоматом был большой редкостью. Раньше и сотрудники милиции видели скорострельное оружие лишь в чрезвычайных ситуациях и в… кино!

У них имелось лишь табельное оружие, которое расчехлялось лишь для чистки, да иногда, чтобы… открывать бутылки.

А тут ситуация была такова: будучи молодым «опером», находясь на обслуживаемой территории в районе Арбеково, где в то время была всего одна остановка общественного транспорта (на БАМе), стоял я на улице Ладожской в ожидании автобуса.

И вдруг мое внимание привлек подросток. Подросток лишь по годам, а сам он – детина под два метра ростом. Тогда таких называли забытым теперь словом «акселерат». Двухметровый подросток явно нервничал, а в руках он держал сверток. Предмет, обернутый в мягкую обтягивающую материю, которая явно выдавала очертания… автомата Калашникова!

Я пригляделся внимательней. Сомнений быть не могло: вот – дульный срез, вот – пристегнутый(!) магазин. Передо мной стоял молодой человек с автоматом!

Хотя кто-то из великих деятелей и говорил, что не надо бояться человека с ружьем, но тут у меня что-то ёкнуло в груди: как бы этот автомат не использовали по его прямому назначению!

В этой неординарной ситуации я принял решение задержать вооруженного акселерата. Одному, находясь в многолюдном месте, правильно тактику захвата наметить моментально нельзя, так как при малейшем моей оплошности могут наступить самые тяжкие последствия для окружающих людей.

«Сяду-ка я в автобус, держась поближе к «автоматчику», а там – видно будет! Вдруг появится неожиданная подмога!»

Проехали мы одну остановку, две, три… Нет, не вижу знакомых лиц среди входящих в автобус пассажиров! А автобус уже подъезжает к остановке «Тяжпромарматура». Здесь акселерат вышел. Я – за ним следом.

И вдруг он резко… прыгает в автобус! Значит, он заметил, как я за ним наблюдаю, и решил обмануть меня. Благо, и я успел вскочить на ступеньку отъезжавшего уже автобуса. Раздосадованный неожиданными «финтами» подозрительного юноши, я решил сходу его разоружить.

Вырываю из его рук автомат, молниеносно разворачиваю трико, в которое он был завернут, снимаю с предохранителя, передергиваю затвор, загоняя патрон в патронник… И надо было видеть пассажиров! Они, видя такую экстремальную ситуацию, отреагировали на нее… полным безучастием! Хоть бы кто чего-нибудь сказал, хоть бы кто-нибудь шевельнулся, чтобы как-то разрядить опасную ситуацию – нет, все молча отвернулись, внимательно глядя в окно…

Мы с разоруженным теперь акселератом остались один на один.

– Где взял? – это я спрашиваю его об оружии. В глазах юнца замешательство. Пауза.

– Ты кто? – это он меня, в свою очередь, вопрошает: Чего выхватываешь чужое имущество?

В таком вот непонимании друг друга мы доезжаем до следующей остановки «Школа». Там я его высаживаю, завожу в общежитие. И пока мы идем к общежитию, я его вновь спрашиваю:

– Ты где взял автомат?

– У друга…

– Зачем?

Тут-то он и выдал свою ошарашивающую информацию:

– Для игры в «Зарницу».

Лишь сейчас я начинаю прозревать: автомат-то, может быть, учебный! Смотрю, действительно: он – один к одному – изготовлен как боевой. Все подогнал специалист-самоучка. Но только, конечно, автомат этот не настоящий, а только точный макет. И смех, и грех!