Рука, кормящая тебя

И тут я увидела, как какой-то мужчина слез с велосипеда и медленно приблизился к собачке, не глядя на нее. Я вспомнила, что это такой специальный прием, чтобы завоевывать доверие бродячих животных: нельзя смотреть прямо на них. Мужчина похлопал себя по ноге, подражая движениям виляющего хвоста, причем он знал, что руку надо раскачивать справа налево – так виляют хвостом дружелюбно настроенные собаки. Если собака виляет хвостом слева направо, это указывает на агрессию. Я начала вспоминать – вспоминать, как правильно. Я подошла поближе к этому мужчине и только тогда разглядела, что это Маккензи.

– Привет, – сказала я. – Ты знаешь, чья это собачка?

– Погоди полминутки.

Он попросил дать ему сэндвич.

Я разделила булку на две части и положила одну половину на тротуар в двух шагах от Маккензи. Он опустился на корточки и велел мне не двигаться. Парень с девушкой уже успели сообразить, что за дело взялся человек, который кое-что в нем понимает, и тоже замерли, наблюдая за действом, обещавшим счастливый конец истории.

Маленькая беленькая собачка припала к земле, спрятавшись под машиной, припаркованной у тротуара. Я присела на корточки рядом с Маккензи. Мы оба ждали. Мы не разговаривали. Прошло пять минут. Собачка выползла из-под машины и прикончила сэндвич в два укуса.

Несведущий человек в этот момент попытался бы схватить собачку, но Маккензи тихонько открыл свой рюкзак, достал потрепанный нейлоновый трос, быстро сделал петлю на одном конце и бережно надел этот импровизированный ошейник на шею собачки, что-то ласково ей шепча. Собака, судя по виду, не чувствовала себя пойманной. Наоборот, она казалась вполне довольной.

Маккензи наконец обернулся ко мне.

– У меня важная встреча, на которую я уже опоздал. Можешь взять это чудо домой, пока мы не найдем ей передержку или добрые руки?

Две моих собаки находились в приюте на строгом режиме, но, разумеется, я не могла не взять «это чудо» домой.

Я взялась за импровизированный поводок.

– Я тебе позвоню, – сказал Маккензи.

Собачка рванулась к нему, явно не желая с ним расставаться.

– Нет, малыш. Ты пойдешь со мной.

У меня дома осталась целая куча собачьего корма, и в первый раз после смерти Беннетта у меня дома опять появилась собака.

Я подхватила собачку на руки, принесла ее домой и первым делом достала две миски. В одну налила воду, в другую насыпала сухой корм. Собачка жадно набросилась на угощение. Мне всегда нравилось слушать, как собаки едят. Наевшись, собачка запрыгнула ко мне на колени так легко и аккуратно, что сначала я даже не поняла, что произошло. Я осторожно погладила ее между лопатками, пытаясь нащупать крошечный, с рисовое зернышко микрочип. Но микрочипа, похоже, не было. Прощупывались только тоненькие позвонки. Собачка весила не более девяти килограммов. Я наполнила кухонную раковину теплой водой и опустила туда собачку. Она совершенно не сопротивлялась, казалось, ей нравилось, что ее моют. Потом я вытирала ее полотенцем, и именно в эти минуты придумала имя. Большие черные глаза были похожи на две оливки, и я назвала ее Оливкой. Вечером, ложась спать, я уговорила ее пойти со мной в спальню. Проснувшись посреди ночи, я обнаружила, что Оливка спит у меня на груди. Мне надо было перевернуться, и я сдвинулась медленно и осторожно, чтобы ее не потревожить. Но можно было и не осторожничать. Оливка перевернулась вместе со мной, перекатившись, как бревнышко, и при этом оставшись сверху.

Маккензи позвонил утром, когда я еще валялась в постели. Позвонил и сказал, что нашел частный приют, где могут взять нашего найденыша.

– Пусть Оливка пока поживет у меня.

Он рассмеялся.

– Оливка? Хочешь оставить ее у себя? Ты уверена, что сейчас подходящее время? Слушание нашего дела назначено на понедельник.

– Слушание все равно состоится, независимо от того, оставлю я ее себе или нет. Кстати, о слушании… Мне уже волноваться? Или пока рано?

– Тебе удалось уговорить соседку снизу выступить на суде?

– Она сказала, что не хочет, чтобы эта собака-убийца сюда возвращалась.

– Ну, я, в общем, и не надеялся. Хотя зря она так… Как я понимаю, теперь ты точно не будешь поливать ее цветы, когда она уедет в отпуск.

– А много ты выиграл подобных дел?

– Мало.

– Но ты не сдаешься.

– Я пытаюсь не только выигрывать каждое отдельно взятое дело. Я пытаюсь изменить само отношение людей к животным.

Как ни странно, но этот уклончивый ответ меня успокоил, и я снова поблагодарила Маккензи за помощь.