Рука Москвы - записки начальника советской разведки

Предательство Крючкова (он предал всех своих подчиненных) оказалось последним в цепи тех предательств, жертвами которых был я и люди моего поколения.

Нас предали первый раз, когда заставили поверить в полубожественную гениальность Сталина. Мы были еще слишком молоды для цинизма, для того, чтобы подвергать сомнению мудрость старших. (Может быть, идиотом был только я? Имею ли я право обобщать? Уверен, имею.) Я и мои сокурсники плакали в марте 1953 года настоящими горькими слезами. Умер Сталин, черная туча грядущих горестей надвинулась на страну и на нас - ее бедных детей. Мы были слишком неопытны, чтобы за траурной пеленой разглядеть лихорадочный блеск глаз соратников и наследников вождя всех времен и народов.

В 1956 году нас стали заставлять верить в то, что Сталин был преступником. Унизительно даже вспоминать культик нашего дорогого Никиты Сергеевича, а затем героя Великой Отечественной войны, героя целины, героя возрождения, махрового аппаратчика Леонида Ильича Брежнева, жалкую фигуру Черненко. В феврале 1984 года, когда стало известно о кончине Ю. В. Андропова, мы, сидя в маленькой комнатке в информационной службе, гадали, кто же станет нашим вождем, и гнали прочь мысль, что это место может занять бывший заведующий гаражом и бывший заведующий канцелярией Черненко. Уже через неделю на собраниях и совещаниях зазвучали льстивые слова о "лично товарище Константине Устиновиче Черненко".

Обстояло ли дело по-другому при Андропове? Обаяние его личности в моем кругу оперативных работников разведки среднего и рядового эшелона было велико. Он был дальновиден, практичен и остроумен, говорил просто и по делу. Не пришло бы в голову в разговоре с ним прибегнуть к лозунгам, к привычной риторике. Случись такое, думаю, разговор был бы последним. Но и Андропов лгал и вольно или невольно заставлял нас верить в ложь и лгать самим. (Кстати, как-то Андропов походя заметил: "Откуда ты знаешь, что такое власть?" То же обронил однажды, находясь в Пакистане, молчаливый Косыгин, слегка развил тему Крючков: "На том уровне, то есть в самых верхах, нет ни человеческой дружбы, ни преданности".)

Новые времена. Если ложь и не отменили, то, по меньшей мере, уравняли в правах с правдой. Уходила в прошлое непременность единой канонизированной истины, носителем которой был верховный жрец и таинственный синклит мудрецов, именуемый Политбюро. Становилось ясно, что каждый может верить в то, что ему кажется правдой, и открыто об этом говорить. Появилась робкая надежда, что даже если наши вожди не очень мудры, то, может быть, честны.

Право на правду было вновь использовано для обмана. Нас предали в очередной раз.

Пятьдесят шесть лет - немалая жизнь. В ней была война, голод, бедность, смерти ближних, обстрелы и осады, разочарование в людях и в себе - обычный набор русского человека моего поколения. Не о чем особенно горевать и нечему особенно радоваться.

Вожатым должна быть собственная совесть. И подальше от людей, которым нужна власть. Дальше от власти и ее спутницы - лжи.

Вот и все.

Из записных книжек

"Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые..." - писал Тютчев. Вряд ли он знал, о чем говорит, живучи в уютном дворянском мире. Мне ближе старая персидская пословица: "Бой барабанов лучше слушать издалека". Но какой-то черт заносит туда, где бой барабанов оглушает.

Н. М. Карамзин. "История государства Российского": "Но и простой гражданин должен читать Историю. Она мирит его с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и Государство не разрушалось".

Андрей Болотов считал, что его ведет по жизни рука божественного Провидения, он всецело доверился ей, ничего никогда не просил и ни от чего не отказывался.

"Я был жертвой сцепления случайностей, как и все мы",- сказал усталый космический странник, герой фантастического романа К. Воннегута.

Каждый человек лишь сумма обстоятельств, в которых ему лично отведено отнюдь не главное место.

ОСЕНЬ

13 сентября 1991 года государственный секретарь США Д. Бейкер посетил Комитет государственной безопасности на Лубянке и встретился с его председателем В. В. Бакатиным. Госсекретаря сопровождали девять официальных лиц, среди которых не было ни одного - специально отметил Бейкер - кто был бы явно или тайно связан с ЦРУ. ("Откуда он знает?" - шепнул я своему американскому визави. Тот понимающе улыбнулся.)