Рука Москвы

— Ну, эффективность разведки трудно сравнивать с другими подразделениями КГБ. У каждого своя специфика. Но в условиях технической блокады, а она не прекращается со дня основания нашего государства, мы порой единственный канал получения передовой технологии. Что касается чисто экономической эффективности… В одном американском журнале сообщалось, что мы за шестьсот долларов купили документацию стоимостью три миллиона. Я не буду подтверждать или опровергать этот конкретный случай. Но такое соотношение вполне реально. Некоторые материалы с лихвой покрывают все расходы на разведку.

— Все ли из того, что вы «находите», может быть использовано?

— Увы, нет. Вопросы внедрения иногда требуют больших усилий, хотя и меньшего риска, чем вопросы разведки. Это наша беда.

— Леонид Владимирович, пример с Курчатовым говорит о том, что во время войны велась разведка и против союзников?

— Да, наряду с обычными задачами политической разведки, заброской групп в тыл противника тогда стояла и такая задача. Полной открытости в отношениях стран нет и быть не может. А присматривать было необходимо. Известно, что американцы вели сепаратные переговоры с немцами. Заместитель Гитлера — Гесс зачем-то оказался в Англии. Да и вскоре после победы началась холодная война. И далеко не вся вина в этом лежит на нас.

Тайная война с применением оружия, взрывчатки, подкупа, похищений велась против нас наряду с пропагандистской. Мы вынуждены были отбиваться и защищаться. Для этого у нас были неплохие разведывательные возможности в руководстве всех военно-политических группировок, созданных США. Были неплохие позиции в руководстве ведущих мировых держав. Со временем, но не очень скоро, я расскажу о работе на этом направлении.

— Но, может быть, вы ответите на вопрос о делах новейших? Сейчас мир меняется не меньше, чем после войны. Развалился социалистический лагерь, и разведки-союзники стали разведками-противниками. Не так ли?

— Абсолютно верно. Мы это знаем и делаем соответствующие выводы. У нас нет враждебных замыслов в отношении бывших партнеров. Мы заинтересованы в сохранении отношений со спецслужбами государств Восточной Европы. У нас есть общие противники — организованная преступность, наркомафия, терроризм. И мы готовы сотрудничать с любой спецслужбой в этой области.

— А то, что они теперь будут квалифицированно приглядывать за нашей страной, вас не беспокоит? Ведь многие из них выращены в этих стенах?

— Не хочется говорить слово «кое-кто», но мы знаем, что начинается процесс использования их потенциала для ведения разведки против СССР. Мы держим эту ситуацию в поле зрения. И если деятельность по сбору информации ведется в цивилизованных, для меня допустимых пределах (а я заинтересован, чтобы они были достаточно широкими), я не вижу причин для возражений.

— Видимо, сейчас меняется не только мир разведки, но и сами разведчики?

— Если говорить в целом, разведка — дело коллективное. Важно не только получить информацию, но и проанализировать ее. Из частиц складывается картина решаемой проблемы, возможных направлений деятельности той или иной страны. Разведка становится все более интеллектуальной. Если в годы тайной войны делался большой упор на оперативную подготовку кадров, то сейчас устанавливается баланс с некоторым креном в аналитическую сторону. Естественно, меняется подготовка нашего состава.

Я добиваюсь, чтобы разведчики были прежде всего интеллигентными людьми. Культурными и всесторонне развитыми. Владели, по крайней мере, одним иностранным языком, как родным.

Самое же важное качество — это абсолютная надежность. Он должен быть предан Отечеству. Он должен знать, что от каждого его действия зависит судьба Родины. Мы добиваемся, чтобы у каждого нашего сотрудника было это внутреннее неприметное горение. Это — самый мощный стимул для работы. Кроме того, у нас прививается определенное профессиональное качество — не хочу употреблять плохое слово «прикидываться» — выглядеть так, как ожидает от нас собеседник. Это постепенно входит в кровь. И хороший разведчик тем и хорош, что неприметен и меняется в зависимости от обстановки. Это помогает решению задач. Я давно принадлежу к этой службе, приходилось работать за рубежом. И всегда мне и моим товарищам придавало силы то, что за нами была могучая, великая страна с мощной экономикой, не уступающая никому и ни в каком отношении. Это позволяло в трудных ситуациях держаться твердо. Верить, что помощь будет оказана всегда. Осознавать себя частичкой большого дела, которое не с нами началось и не с нами кончится.

— Вы верите в ее великое будущее?

— Как исконно русский человек, знающий русскую историю, могу сказать: я верю, что это смутное время пройдет. Наша страна будет современным, прогрессивным, мощным государством, которое не станет объектом мелочной помощи и крупномасштабного экономического грабежа. Я верю в это, а на вере в нашей державе зиждилось многое из того, что сделано за прошедшие столетия…

Беседу вел Е. ЖИРНОВ

ШЕФ РАЗВЕДКИ В ГОСТЯХ У «ДНЯ»