Рука в перчатке

— Я знаю, что поиски доказательств для глупцов — это дерзость по отношению к Шиве и его основам. Это уступка с моей стороны, и, если мне придется поплатиться за нее, — что ж, я готова. Даже Шива должен неукоснительно соблюдать договор, если он его заключил, а разрушение моего мужа не было предначертано свыше. Я страдаю из-за этого. — Ее голос внезапно сорвался на полуистерический крик, слова с трудом вырывались из-за спазм горла. — Я говорю вам, что я из-за этого страдаю!

Джэнет Сторс, сидевшая крепко стиснув руки, тихо вскрикнула:

— Мама! Мама!

— Да, Джэнет. Ты тоже страдаешь, дитя мое! — Миссис Сторс кивнула дочери. Она оглянулась на Шервуда и совладала с голосом: в нем звучала напряженность, но не больше, чем обычно. — Вы говорите, посланник Шивы здесь? Вы уверены? Знаете его?

Мне хотелось бы услышать, что вам известно.

Прокурор пристально рассматривал ее.

— Было бы лучше, мадам, если бы вы рассказали, что вам известно, — предложил он. — Вас я еще не допрашивал…

— Можете допросить. Но вы гарантировали мне привилегию. Вы знаете, кто убил моего мужа?

— Нет, но думаю, вы поможете мне его найти.

— Я сделаю это. Но сначала мне надо знать… я не пытаюсь разрушить ваши факты. Только Шива может создавать факты и разрушать их, и это Шиву я предаю ради своего мужа. Но мне надо знать факты, которые у вас. Вы знаете, посланник здесь, среди этих людей. Что вам известно о них?

Шервуд глянул на Брисендена и по тому, как тот свирепо нахмурился, понял, что безнадежно увяз, вспомнил о расписке на пятьдесят тысяч долларов, подписанной Клео Одри Сторс и находящейся среди его бумаг, и решил, что сам он, Шервуд, и ломаного гроша не поставит на то, что угадает: то ли перед ним искушенная преступница, то ли кающаяся грешница, то ли законченная идиотка. Он подумал и повернулся к миссис Сторс, изобразив симпатию на лице.

— Отвечу вам, миссис Сторс. Нам кажется вполне вероятным, что человек, убивший вашего мужа, находится в этой комнате. — Он сделал вид, что не обратил внимания на вскрик Сильвии Рэфрей и ропот собравшихся, и продолжал: — Мы сузили число подозреваемых до пятнадцати, каждый из них мог при желании проникнуть на место преступления незамеченным. У нас нет никаких подозрений против слуг, как работающих в доме, так и приходящих, — полное отсутствие даже намеков на мотив. Один из работников Фольца мог бы добраться сюда по тропинке через лес, но нет причины не верить остальным работникам, а они все подтверждают алиби друг друга, кроме старшего, Вольфрама де Руде. Он, кажется… но это еще на стадии проверки. Из восьми оставшихся подозреваемых четверо женщины, включая вас, хозяйку дома. Не то чтобы мы их полностью исключили из списка, но кажется маловероятным, даже невозможным, чтобы женщина могла натянуть проволоку. Никто из четверых мужчин не может предоставить убедительное алиби.

Прокурор стал перебирать бумаги и вытащил одну.

— Ваша дочь сказала нам, что в четверть четвертого вчера вечером ваш муж вышел из дому через боковую террасу. Биссел, помощник садовника, говорит, что в это же время он видел, как тот спускался вниз по склону холма, к пруду с золотыми рыбками. Больше никто вашего мужа не видел до того времени, как мисс Боннер нашла его мертвым, около семи вечера. Но, как я уже сказал, нам не удалось найти также ни одного человека, у которого не было бы возможности совершить убийство. Рэнт выходил из дому около четырех часов, вернулся через двадцать минут и… как он говорит, прошел к вам в комнату. Ваша дочь Джэнет выходила из дому на два часа до появления гостей. Леонард Чишолм пришел сюда один пешком из имения Фольца в четыре сорок, по тропинке через лес, возможно, чуть раньше.

Говорит, что искал Сторса, но не нашел. Сильвия Рэфрей тоже пришла одна, минут через пятнадцать после Чишолма, а примерно через час явился Фольц.

Циммерман расстался с ними в имении Фольца без четверти четыре, пошел гулять в лес. До половины шестого его никто не видел. В это время он неожиданно появился возле конюшен, поговорил немного с одним из конюхов и пошел на теннисный корт. Это все их рассказы. Я составил временной график их перемещений с трех пятнадцати до шести сорока пяти — и это ничего не доказывает и ни с кого не снимает подозрения.

Шервуд отложил бумагу в сторону, медленно обвел взглядом лица собравшихся и снова обратился к миссис Сторс:

— Нам, конечно, намеренно чинят препятствия.

Мы этого ждали. Эти препятствия должны быть устранены. Нам рассказывают вещи, в которые невозможно поверить, отказываются дать информацию, которую мы вправе требовать. Мы не удовлетворены объяснениями мисс Боннер относительно ее странного поведения. Вот она нашла тело — и что сделала? Пришла на теннисный корт, провела там десять минут с вами, прежде чем отправилась в дом и попросила Белдена вызвать полицию. Нас не устраивает заявление Чишолма, что он не мог найти мистера Сторса, хотя и искал его, как и не внушает доверия объяснение причины, по которой он его разыскивал.