Рука Зеи

— С высочайших гор Ньямадзю, — ответствовал Барнвельт, отмечая про себя, что перья на этой планете неизвестны, и надеясь, что на его приемной отчизне действительно имеются горы, в которых мог обитать Фило. Отсутствие перьев было только к лучшему: не следовало опасаться и перьевых подушек, которые всегда вызывали у него сенную лихорадку.

— Гар-р-рк! — заявил Фило, приоткрывая крылья.

— Да он еще и летает?! — вскричал Ангур. — И при том не акебат это, и не бижар, и никакой иной зверь летучий знакомых очертаний. Редкостной забавой послужил бы он постояльцам моим, уговори я вас с ним расстаться!

В порядке эксперимента он сунул в клетку палец, но тут же отдернул, как только Фило, разинув клюв, сделал попытку его цапнуть.

— Нет, — ответил Барнвельт, — увы, но с сожаленьем превеликим вынуждены мы отказать вам, ибо в тот час, когда мы… гм… купили сие созданье, один великий астролог предсказал нам, что вся судьба наша зависит отныне лишь от него одного и горем отмечен будет тот день, когда расстанемся мы с ним.

— Какая жалость, — сказал Ангур. — Хотя ясно, как пики дарийские, что и впрямь была у вас причина веская для подобного ответа, как ведьма лесная сказала Карару в предании. Вот вам ключ. Делить вам покои свои придется с другим постояльцем иль же ночевать где-нибудь в другом месте. Но пусть не тревожит вас это слишком, ибо из иного мира он и спит не в кровати. Не желаете ли до трапезы компанию обрести для ублаженья своего?

— Нет-нет, спасибо, — торопливо ответил Барнвельт.

— Но владеем мы лицензией…

— Нет, большое спасибо! — повторил Барнвельт и решительно направился к лестнице.

Тангалоа извиняющимся тоном заметил:

— Понимаете, господин Ангур, мой друг привык вести уединенный образ жизни.

После этого он устремился за Барнвельтом, пыхтя на ходу:

— Батюшки мои! Ну куда ты так несешься! Вообще-то ты неплохо управился с этим малым. Интересно, что за парня он к нам подселил?

— Ангур сказал: он не из этого мира — может, вообще привидение какое-нибудь.

— Ну тогда вы с ним живо договоритесь. Ты ведь тоже в некотором роде привидение — я имею в виду Игоря. А ты уверен, что это действительно «он»? Личные местоимения не всегда точно отражают пол.

— Вообще-то, нет, но посмотрим. Как эта масляная лампа устроена?

Подкрутив лампу, они осмотрели комнату в поисках чего-нибудь более-менее характеризующего природу соседа. В углу валялся небольшой мешок, из которого вперемешку высовывались всякие пожитки. На подоконнике стояли три баночки, закрытые крышками, и одна открытая, из которой торчали какие-то палочки. Барнвельт обнаружил, что это ручки небольших малярных кистей.

Он переглянулся с Тангалоа и пожал плечами. Разложив снаряжение, они умылись и проверили состояние маскировки. Глядя на себя в зеркало, Барнвельт через плечо усмотрел напротив дверей что-то белое. Это было объявление. Путаясь в цветистых гозаштандских оборотах, они с Тангалоа в конце концов его перевели:

ВНИМАНИЕ! ОБРЯДЫ ЛЮБВИ СОВЕРШАТЬ ДОЗВОЛЯЕТСЯ ТОЛЬКО В СТРОГОМ СООТВЕТСТВИИ С ПРАВИЛАМИ, УТВЕРЖДЕННЫМИ СОВЕТОМ КУЛЬТА БОГИНИ ВАРЗАИ, А ИМЕННО: ПРЕДВАРЯТЬСЯ ДОЛЖНЫ ОНИ КОРОТКОЙ МОЛИТВОЮ МАТЕРИ-БОГИНЕ, А ЗАКЛЮЧАТЬСЯ СОКРАЩЕННЫМ ОЧИЩЕНЬЕМ РИТУАЛЬНЫМ. ЦЕНУ ЛЮБВИ В ОДИН КАРД (КВИРИБСКИЙ) В ПОЛЬЗУ МАТЕРИ-БОГИНИ СЛЕДУЕТ УПЛАТИТЬ СОДЕРЖАТЕЛЮ ГОСТИНИЦЫ.

Согласно распоряжению Сехри бад-Гараджи, верховной жрицы.

— Ну и ну! — присвистнул Тангалоа. — Первый раз вижу, чтобы кто-нибудь ухитрился обложить налогом это.

Барнвельт ухмыльнулся:

— Как мы обломали Ангура, а?

— Сборище фанатичных генотеистов,[15] вот кто эти квирибцы. Интересно, как налоговая инспекция все это проверяет?

— Пожалуй, этот обычай из тех, которые похвальнее нарушить, чем блюсти,[16] - откликнулся Барнвельт.

Из таверны доносились звуки какой-то совершенно фантастической музыки. Производил их оркестрик из четырех кришнян — двоих с дудками, одного с барабаном и девушки с чем-то вроде арфы, а в полумраке зала молоденькая кришнянка исполняла танец, в ходе которого заворачивалась в бесконечную полосу полупрозрачной материи, словно гусеница в кокон.

— Похоже на стриптиз задом наперед, — заметил Тангалоа. — Надо было пораньше прийти.

— Честно говоря, я больше ожидал увидеть стриптиз в исполнении квирибца мужского пола под жадными взглядами амазонок, — отозвался Барнвельт.

Зал, пропахший кришнянами, безвестными наркотиками и напитками, окружали скамьи, которые протянулись вдоль стен практически впритык друг к другу. Некоторые посетители, вооружившись похожими на крохотные копья палочками, уже трудились над тарелками. Довольно разношерстная публика, как отметил Барнвельт, хотя преимущественно буржуазного толка: в углу имелась даже парочка в аристократических шелковых полумасках.

В соответствии с местными обычаями земляне сделали заказ через прилавок непосредственно повару, который в поте лица трудился на виду у всех. Потом они бочком протиснулись вдоль стены и устроились на свободных местах. Официант принес им квадр, и они сидели и потягивали его, пока девушка в марле продолжала свои вращательные движения.