Рукав Ориона

Я свалился прямо на Кофи, что, конечно, смягчило удар, но все равно на пару мгновений отрубился. Он застонал и остался лежать неподвижно. Через пару минут Кофи очнулся и пошевелился, бормоча: «О черт, черт, черт».

В непроглядной тьме я по звуку определил, где у Кофи лицо, и сжал горло железной хваткой.

— Хватит, хватит, — простонал он под тяжестью моего колена, давящего на грудь. — Я сломал гребаную ногу. И с рукой что-то не в порядке.

— Если ты врешь… — прошипел я, но все-таки ослабил хватку.

— Слезь с меня и посмотри сам. Я никуда не пойду.

— Не двигайся!

Все еще восседая на нем, я вытащил из кармана маленький Фонарик и зажег его.

Под нами оказалось настоящее ложе из сломанных перил, вполовину смешанных с песком. Кофи застонал, когда я поделился. Тогда я вытащил нож, поиграл им в свете фонарика и проговорил:

— Я встаю.

— Давай, давай.

Нога его согнулась в колене под неестественным углом — то ли перелом, то ли серьезный вывих. Левая рука была серьезно повреждена и кровоточила, в нее воткнулась щепка размером с хороший армейский кинжал. Он потянулся к ране здоровой рукой — правда, со сломанным пальцем — и застонал.

Встав на колени, я провел быстрый осмотр собственного организма: один глаз заплыл, на затылке ощущалась неслабая шишка, с разбитой губы капала кровь, уши горели. Дождевик оказался порван в нескольких местах и залит кровью — судя по всему, открылись и более ранние сегодняшние раны, но кости по счастью, не пострадали.

— Как звали того парня, который приказал убить меня? — сурово проговорил я.

Не отрывая взгляд от блестящего ножа, Кофи усмехнулся.

— Ну и что? Ты исполосуешь меня, если я не признаюсь?

— Мне нужно описание внешности и координаты на Большом Берегу.

Кофи цыкнул зубом и пробормотал:

— Твою мать! Ты почти вывихнул мне челюсть своим гребаным кулаком!

— Валяй, рассказывай об этом типе.

Лицо Кофи скривилось от боли, и он содрогнулся.

— Знаешь, — начал он наконец, и голос его звучал очень удивленно, — похоже, мне неслабо досталось. Внутри чертовски больно!

— Где?

— Слева. Может, сломаны ребра. Ты здорово меня поколотил, но и сам огрёб. Ты бы видел свою рожу! — Он заржал, но тут же закатил глаза от очередного приступа боли. Как ни странно, Кофи спросил: — Как ты сам-то?

— Нормально. Ты смягчил удар.

— И тот тоже? — Он судорожно вздохнул и усмехнулся окровавленным ртом. — Ты не так прост, Ад. Помнишь: увернулся от морской жабы, выбрался с той проклятой кометы, разделался в Броном Элгаром… Черт подери, как ты облапошил этих рыбешек в Кладовке? Знаешь, парень, у тебя жизней больше, чем у нью-йоркского уличного кота.

— Имя, — повторил я и поднес лезвие к его глазам, продолжая светить в лицо фонариком. С его темных щек стекала дождевая вода, смешиваясь со слезами и кровью. — Пожалуйста, Кофи.

— Ну, ты даешь! — Он издал лихорадочный смешок. — Вежливый допрос! Ты что, спятил? Лучше бы хорошенько полоснул ножом! Не стесняйся, разделай меня, как бифштекс. Разве я этого не заслужил?

— Мне нужна от тебя только информация.

— А как же попытать? Неужели тебя нисколько не греет мысль о мщении? Я ведь продырявил тебя так, что ты бы помучился, прежде чем подохнуть. Давай же, заставь меня говорить. Может, у тебя кишка тонка?

— Говори, Кофи, — угрожающе проговорил я, поднося нож к его глазу.

— Если собираешься выколоть мне глаз, то валяй, — прохрипел он.

Долгое время я не шевелился, потом убрал клинок в ножны и уселся на корточки, глядя на Кофи. Дождь по-прежнему лил как из ведра, волны бились в берег, над головой шумели широкие листья пальм. Я промок до нитки и к тому же потерял один ботинок; раны болели со страшной силой, кровь из них капала на распростертое подо мной тело.

— Давай же, — выкрикнул Кофи.

— Заткнись.

Я вытащил телефон из кармана и попытался позвонить, но хрупкий пластиковый корпус безнадежно сломался — видимо, я не раз упал на него.

— Твой телефон в доме?

Он издал звук, похожий на всхлип, пытаясь вытащить больную руку.

— На лодке, заряжается. Дома розетка не работает, я попросил Орена починить ее.

— Замечательно. Лежи смирно.

Чтобы позвать кого-нибудь на помощь, придется идти домой. Ближайший медицинский пункт находился на острове Ржаного Хлеба, то есть за триста километров. Лучше всего посадить Кофи на скоростной хоппер Мимо, а не ждать подмоги, но парню сначала необходимо прийти в себя.

Посветив фонариком, я обнаружил второй ботинок и подобрал пару досок, чтобы сделать из них шину. Справиться с его переломами будет непросто, особенно такому медицинскому олуху, как я. Щепку нельзя оставлять в ране, хотя, конечно, рука будет страшно кровоточить, когда я достану ее. Я вытащил из-под Кофи кущу щепок и обломков и вместо них постелил дождевик. Пришлось отрезать рукав у свитера и порвать его на мелкие кусочки.

— Можешь держать фонарь?

Он взял его здоровой рукой.

— По поводу того парня с Большого Берега…

— Пошел он к черту.

Я вытащил моток скотча из рюкзака.

— Что ты собираешься делать?

— Меня кое-чему научили бойскауты…

— Что ты так беспокоишься? — Он снова усмехнулся. — Ты ведь считаешь меня дерьмом собачьим.

— Ничего подобного. Ты дерьмо гуппи.