Рухнувшие надежды

Всю ночь был жуткий ветер, завывало и громыхало так, что я начал беспокоиться за свой хилый навес, что соорудил для дров за баней. Но к утру затихло, вышел во двор убедиться, что ничего ветром не унесло, за исключением маленького окошка на фронтоне, оно открылось и повисло на одной петле. А на чердаке-то я еще не был, собирался слазить посмотреть, да все некогда было. Поставил на плитку чайник и, пока закипает, решил слазить и отремонтировать окошко, а то еще свалится на голову, и ходи потом улыбайся всю оставшуюся жизнь. Вооружившись инструментом, жменькой гвоздей и приставив лестницу, я забрался на чердак. Вот, а печную трубу-то подмазать надо, да и некоторые листы шифера с трещинами. Ясно, и тут дел – непочатый край. Между стропилами на натянутой проволоке висят заготовленные хозяйственным Петром Иванычем веники для бани. Стопка небольшого размера стекол, и заготовки какой-то столярщины – в небольшую стопку бруски с нарисованными карандашом контурами чего-то для меня непонятного. Повертел одну заготовку, вероятно, не состоявшаяся ножка стола или стула, и, укладывая ее на место, уронил. Брусок укатился в самый угол крыши и уперся в еле заметный брезентовый сверток. А это что? И подтащив к себе сверток, я уже догадывался, судя по весу и характерным силуэтам, что это и есть тот самый карабин Мосина. Развернул… это же целая эпоха, Калашникову такое и не снилось, хотя «калаш» – тоже эпоха, но другая. Взял оружие в руки, в длину метр, не больше, дерево местами подплесневело, а ствол также в некоторых местах пошел ржавым налетом, но затвор подался легко, внутри чисто, я заглянул в ствол, его будто залили очень плотным и вязким маслом каким-то. Ладно, вечером займусь, свернул все обратно – карабин, три кожаных подсумка, масленка и набор для разборки и чистки. Вот так раритет, думал я, прибивая на место петлю от окошка, почищу, помою и стрельну, аж руки чешутся. Я вообще к оружию без маниакальной привязанности, но именно этот карабин как-то разбередил душу, наверное, на генном уровне, по отцовской что линии, казачьи корни как-никак. Вот и этот карабин, возможно, был оружием какого-нибудь красного кавалериста, а может, какой-нибудь вертухай ГУЛАГа, одной из некогда в превеликом множестве разбросанных по Приморью зон, охранял с ней политзаключенных. Одно слово – эпоха. Закончил с окошком и спустился вниз. Карабин сунул под топчан, «подожди, дружище, вечерком приведу тебя в порядок». Чайник уже семафорил мне вырывающимся паром из носика, все-таки газовая плитка, быстро закипел.

– Хозяин, открывай, – послышался голос Василия с улицы.

– Открыто.

– Привет, ну что, планы не изменились? Едем?

– Да проходи, сейчас поедем. Завтракать будешь?

– Завтракай, я уже, а тебе вот к завтраку, – ответил Вася и поставил на стол тарелку с пирожками, завернутую в полотенце.

– Спасибо, – ответил я и сразу взял еще теплый пирожок, – Надежда твоя расстаралась?

– Ага, дождешься от нее, это соседка твоя расстаралась, корову выгоняла со двора, меня увидела, а к кому я здесь могу идти, только к тебе, подожди, говорит… ну встал и жду, а она вынесла это и говорит, чтоб тебе отнес. Ты это, проявил бы уже хоть какой знак внимания к женщине, – ответил Вася и хитро подмигнул.

– Так, а… я… как-то и не давал вроде повода…

– Хм… не давал он повода, мужик холостой, хозяйственный, на рожу, конечно, не Бельмондо, но сойдет. Не теряйся, короче.

– Вась, давай я сам как-нибудь разберусь, а?

– Конечно, сам, только резину то не тяни, перегорит баба и потом на выстрел не подпустит.

– Да что вы сговорились, что ли, и Михалыч тут намеками замучил на днях.

– Ладно, завтракай да поехали.

– Поехали, – ответил я, подхватив сумку с ноутбуком и телефоном.

Спустя три часа мы были уже в райцентре, я высадил Василия у какого-то дома, и договорись, что через пару часов его заберу здесь же, а сам поехал еще закупиться по хозяйству и набрать в канистры солярки. В супермаркете банкоматы опять меня «послали», расплатился наличкой. Интересно, эти банкоматы когда-нибудь работают? Недалеко от рынка я увидел знакомую вывеску и припарковался у отделения «Сбербанка».

– Добрый день, девушка, а можно с карточки денег снять и баланс проверить, а то как ни приеду, банкоматы не работают.

– Здравствуйте, а банкоматы уже пару недель не работают, давайте карту.

Я подал ей карту, она постучала по кнопкам на компьютере.

– Сколько снимать будете?

– Да пять тысяч сниму, только можно купюрами поменьше?

– Можно, пин-код вводите, – ответила кассир и подала мне консоль.

– И чек с балансом, пожалуйста.

– Пожалуйста, – она вернула мне карту и чек, посмотрел на который, я понял, что никаких «новых» денег на карту не перечислялось.

Поблагодарил кассира и вышел на улицу, напротив сберкассы была какая-то закусочная с претензией на ресторан, и я решил перекусить и позвонить Мишке.

Заказав пельмени, салат и чай, набрал номер Михаила.

– О! Наконец-то! Дауншифтер наш объявился.

– Может, и шифтер, но пока еще не совсем даун, привет, Миша.