Рухнувший мир

Вот Рэй бредет по пустыне с чашкой Петри, полной микробов. Города в огне. Два дохлых пса. Блестящая от пота Рейчел в конкурсе купальников. Лица в тумане. Гниющие объедки. Рэй пытается собрать головоломку-пазл — из двухсот тысяч частей. Изображены на ней солдаты, облепленные грязью с головы до ног, так что не поймешь, кто из них жив, а кто убит, все свалены в одну кучу-малу под коркой грязи. Перешептывающиеся стюардессы. Пыль. Круговая библиотека. Погоня за Рейчел (а может, за Рэем, не разобрать). Как-то раз мне показалось, что на экране мелькнул Стентсон (1.0, не 2.0) из «Доменико», но этого быть не может. Насекомые. Расползающиеся буквы. Гнетущая тишина на Ночном пикнике. Автокатастрофы. Двое детей играют в салки. Две пожилые женщины, у одной на глазах повязка. Синее небо. Песок, высыпающийся из стакана, сделанного из воды. Кто-то пытается сфотографировать белую собаку на фоне снега. И так далее. И тому подобное. Были еще сны, но я как-нибудь в другой раз продолжу, их слишком много. Среди них есть самый страшный, где Рэй убивает Рейчел, снова и снова, — но вряд ли даже он что-то значит. Просто сон.

* * *

Днем пришлось нам с Тори вытаскивать собственные измученные похмельем тушки в пригород, так что в очередной раз подтверждаю: все они там на голову больные. На их фоне даже сны из «Рухнувшего мира» нормальными покажутся. Факт номер один: за то время, что мы не виделись (месяца полтора), мама Тори явно успела сделать подтяжку лица, но притворяется, что ничего подобного, все так и было, при этом яростно критикуя «подтянувшихся» подруг и знаменитостей. Тори с ней заодно, потому что «вырубает» меня, не давая даже бровь приподнять удивленно. У ее мамы, кстати, брови так и застыли удивленно приподнятые. Как будто ее все вокруг изумляет до крайности. Жаль. Я же знаю, где-то за этой маской прячется живая Барбара, которая мне нравилась. Факт номер два: чем они питаются. Еда вообще не должна появляться в таких сочетаниях. Пицца с клубникой — как вам? Еще что придумаете? Картошка с подливкой и мороженым? Материя с антиматерией? Кроме шуток. С каждым разом все ненормальнее. Факт номер три — это супер, настолько супер, что я валяюсь под столом от хохота с самого приезда домой. Пока Тори не попросила перестать. Короче. Сперва за «ужином» долго вешали про Вирус, и Джо постоянно намекал, «не хочу ли я сам взглянуть». (Ответ: «Нет, я не хочу, но, куда ты клонишь, ежу понятно, для этого не надо быть Коломбо».)

Соответственно после ужина меня тащат в «кабинет», где на массивном дубовом столе возвышается компьютер. Честное слово, они бы и мышь из дуба заказали, и коврик из викторианского бархата, если бы такие продавались. Вынос мозга… Ладно. Вылечил я им компьютер — у них там сидел «Впоследствии», написанный каким-то хорватским пацаном, я о нем читал где-то — парню, кажется, лет четырнадцать. Поставил обновление. (Я, конечно, в технике не специалист — это оставим Клокворку, но уж антивирус любой дурак может обновить и запустить.) Короче (я все до сути не дойду). Чищу я комп, чищу, а периодически ко мне подскакивает Тори и настойчиво шепчет, что надо бы его как следует проверить, не только на вирусы, а как следует — а я ей шепчу в ответ, мол, откуда мне знать, какие у них там еще проблемы образовались? В итоге полез в почту, посмотреть, откуда мог прилететь вирус — вложения там всякие, — и наткнулся на целую папку, забитую спамом. Не просто там пара спамных писем в «Удаленных». А тьмы, и тьмы, и тьмы — двести двадцать три ТЫСЯЧИ четыреста тридцать семь писем в одной папке, большей частью непрочитанные.

Как у них еще почта работает, понять не могу. Чудом, не иначе. Музей спама просто. Странно, что компьютер еще не сдох. В основном виагра и прочие лекарства, перезакладывание недвижимости, средства от бессонницы, гадалки-целители, диплом за час, самые выгодные инвестиции, акции, обещающие взлететь до небес, лицензии на хирургическую практику, ну и неизменные «скрытая камера в студенческой общаге», «азиатский фестиваль дилдо», «анальное порно из Австралии» плюс неразборчивая фигня на диалектах корейского. Целая папка, забитая никому не нужной ересью. Как-то делается не по себе, когда видишь, что люди зачем-то хранят такое. Я себя прямо как в «Сумеречной зоне» почувствовал, открыв эту лопающуюся от писем папку. Тут-то и понимаешь, какие они тут все больные. Я так мягко намекнул Джо: «Вот отсюда ведь можно кое-что и повыкидывать?» А он мне: «Да нет, пусть лежит. Мы спецпредложения не удаляем, вдруг когда пригодится». Я: «Ну да, ну да, Джо, хорошо». Закрыл папку и медленно так, аккуратно, но решительно от стола отошел. Больные. Больные. На всю голову. Я вам говорю. Говорил. И буду говорить.

* * *

Так.

Сказать о том, что мне сейчас ПРЕДСТОИТ (чертов капс), нелегко, поэтому лучше разделаюсь побыстрее и забудем, чем делать вид, будто ничего не произошло.