Руки, полные бури

– Потому что этого мы и боялись. Кронос поднимает древних монстров, а их в каждом пантеоне найдётся не меньше парочки.

Амон не говорил этого вслух, но Гадес и сам понимал: когда древний змей окончательно проснётся, он придёт за Амоном.

– Держись поближе к Сету, – посоветовал Гадес. – Он ведь единственный, кто может победить Апопа.

– Этого я и опасаюсь. Что Сет полезет.

Амон провёл рукой по волосам и отвлёкся на завибрировавший телефон. Ждать его Гадес не стал и направился к ВИП-зоне. В царящей в клубе какофонии божественных сил трудно было выделить кого-то определённого, только мелькнул Ганеша, массивный байкер в потёртой джинсовке.

Когда Гадес наконец-то уселся рядом с Зевсом, напротив Нефтиды и Персефоны, то чувствовал себя совершенно вымотанным.

– Нужно ввести правило, – заявил он, – приглушившим силу второй коктейль бесплатно.

Зевс фыркнул:

– Красуются, как павлины, распустившие хвосты.

Гадес воздержался от замечания, что сам Зевс делает то же самое. Постоянно. Даже сейчас воздух вокруг него словно наэлектризовался, хорошо хоть не искрил.

– Я предложу Сету, – кивнула Нефтида. – Второй коктейль не стоит, но сделать правилом скрывать силу в клубе точно разумно.

Персефона ничего не сказала, она протянула руку и коснулась кончиками пальцев ладони Гадеса. Это успокаивало, прогоняло туман в голове и смиряло с царящим вокруг хаосом.

Главное, не говорить Сету про хаос. Иначе он порадуется и ничего менять не будет.

– Мы выяснили, откуда Геката узнала о том, как разрушить врата, – сказала Персефона. И её голос был одновременно голосом и Софи, и королевы Подземного мира, шелестящим, проникновенным.

– И?

– Гера, – бросил Зевс. – Ей рассказала Гера. Она даже отпираться не стала, когда я спросил. Говорит, не думала, что Геката этим воспользуется. Врёт, конечно.

Гадес не стал расспрашивать. Он ещё успеет сделать это наедине с братом, если тот захочет что-то рассказать. Отношения с женой у него сложные, Гадес так в принципе старался с ней не пересекаться.

Зевс явно доверял жене, чтобы рассказать о вратах в Тартар. И сейчас Гадес видел, как Зевс смотрит исключительно на стол, не пытается язвить или поучать. Значит, его действительно задело, куда больше, чем он хочет показать.

– В разных пантеонах говорят о том, что чудовища просыпаются, – сказала Нефтида. – Если так пойдёт дальше, у всех будет море проблем помимо Кроноса.

– А ему это зачем?

– Он будит специально. Собирает армию, которая уничтожит непокорных богов.

В каждом пантеоне существовали свои чудовища. Гадес с ними не сталкивался и мало о них знал. Первые появились ещё при старых богах вроде Кроноса, почти без разума, но с жаждой убивать богов. Кто-то считал, они – оружие мира против тех, кого почти невозможно убить. Другие полагали, чудовища родились из страхов и ужаса перед непознаваемым.

Их не убивали, погружали в вечный сон, а позже пугали детей как богов, так и людей. Змей Апоп у египтян, Ёрмунганд у скандинавов, Тифон у греков. Они стали частью мифов, а потом их усыпляли ради безопасности. Так они и спали до нынешнего времени, пока не появился Кронос.

Гадес размышлял о том, что могут значить странные чудовища, боги вокруг шумели, что-то обсуждали.

А потом время остановилось.

Музыка оборвалась, свет замер, люди застыли, а боги с недоумением оглядывались, но Гадес и без того понимал, что это. Пальцы Сеф крепче сжали его ладонь.

Кронос с лёгкостью порвал защиту клуба и проник внутрь. Появился из воздуха. Не побоялся десятка богов.

Титан не демонстрировал силу, он сам был силой. Дикой, необузданной, первозданной, подчинявшейся мановению его руки.

Гадес не был уверен, действительно ли Кронос выглядит как человек или принимает такой облик. Сейчас он тоже представал обычным мужчиной: средних лет, с аккуратной бородкой, в деловом костюме, который казался для него совершенно неуместным. Хотя что не казалось бы? Звериные шкуры и ожерелье из клыков? Доспехи, устаревшие пару тысяч лет назад?

Кронос не терял времени за эту неделю. Он осваивался в новом мире.

Только его волосы казались живой, шевелящейся тьмой, бездной, поглощавшей свет. И глаза – два тёмных провала.

– Мои любимые сыновья.

Его голос звучал одновременно и в застывшем воздухе, и в голове. Песок и земля, горы и океаны, вечность и бездна. Гадес помнил, сколько сил они потратили, когда втроём заточили Кроноса в Тартаре. Теперь у них не было Посейдона.

Остановившись у их столика, Кронос небрежно оперся на него одной рукой. Нарочито расслабленная поза, но Гадес знал, стоит ему выпустить в сторону отца силу, как тот легко размажет его по стеклянной поверхности стола.

Не выдержал Зевс. Сначала Гадес решил, что тот импульсивен, но потом понял, что Зевс хочет вовсе не навредить Кроносу, а прощупать его силу. Не успели молнии достичь кожи Кроноса, как тот небрежно приподнял руку.

Молнии осыпались тысячью мельчайших осколков, а Зевс отлетел к стене, разбивая висевшее там зеркало.

Гадес не шевельнулся. Он знал, что Кронос видит само время, может замедлять или ускорять его по собственному желанию.