Руки прочь! Он мой, или Как стать счастливой с чужим мужем

– И после того, что натворил, он обращался в полицию, давал денег, чтобы тебя нашли, платил водолазам, которые искали труп в море?

– Деньги для него мусор. Он продал меня турку – хозяину борделя. Турок сказал, что он был в Москве, и Михаил проиграл меня в покер.

– В покер?! Господи, Таня, как я перед тобой виновата… Мне никогда не искупить свою вину…

– Да брось ты. Что было, то прошло. Откуда ты могла знать о последствиях.

– Зачем нужны были эти проклятые фотографии?! Он бы и так ко мне ушёл. Просто нужно было не торопить события.

Мы вернулись в Москву. Я узнала, что Михаил попал в больницу. На почве страшного пьянства Михаила разбил инсульт, и его жизнь висела на волоске. Он впал в кому. Выйдет ли из нее – вот вопрос.

Я пошла в больницу, Танька меня сопровождала.

– Я хотела его наказать, да видно, он уже наказан, – грустно сказала Танька и, посмотрев на обездвиженного Михаила, отключила аппараты, поддерживающие его жизнедеятельность.

– Таня, ты что сделала? – опешила я и побледнела так сильно, что стала одного цвета со стеной.

– Он умер, – чуть слышно отозвалась Танька и вытерла выступивший на лбу пот. – Я побывала в аду. Теперь его черёд.

А затем началось следствие… Я наняла Таньке хорошего адвоката, он собрал доказательства её пребывания в борделе и выяснил, что именно Михаил проиграл Таньку турку и отправил бедняжку в бордель. Вместе с Танькой взяли под стражу охранников, которые способствовали отправке Татьяны в Турцию. Оказалось, после смерти Михаила у него почти ничего не осталось. Он проиграл в покер весь свой бизнес.

Из роддома Людмилу встречала я, с цветами, шарами и шампанским. Всё как полагается. Она родила чудесного мальчика. Через неделю мы поехали на кладбище к Михаилу. Люся долго плакала, словно не веря, что мужа больше нет.

– Люсенька, прости меня, – попросила я.

– За что?

– Это я увела твоего мужа. Он жил со мной всё это время.

– Что ты такое говоришь?

– Я хочу, чтобы ты знала правду. Я хотела сказать тебе раньше, но не знала, как…

– Так это ты?!

– Да, я. Очень сожалею, извини, так получилось…

– А я смотрю, у тебя лицо какое-то знакомое… Точно, ты же та девушка из газеты… Зачем он тебе был нужен? Ты же его не любила!

– Мне нужны были его деньги.

Люся изменилась в лице.

– Пошла вон из моей жизни! Ты меня уничтожила, унизила! Я не хочу ничего о тебе больше знать!

– За всё это время ты стала очень дорогим для меня человеком. Я не хочу тебя терять. Ну как ты одна с тремя детьми, ведь Михаил всё проиграл.

– Убирайся! – закричала Люся так громко, что с дерева сорвалась стая ворон.

– Прости, если сможешь… – прошептала я и, опустив голову, медленно пошла по кладбищенской дорожке прочь.

Адвокат помог выбить Таньке условный срок. Когда она вышла на свободу, нашей радости не было границ. Танька стала приходить в себя и потихоньку адаптироваться к жизни. Ко мне пришло вдохновение, я опять вернулась к живописи. Таньке не пришлось бегать голышом по центру Москвы, ведь я так и не зарегистрировалась официально с Михаилом. Но учитывая моё сожительство и обстоятельства, почему не было официальной регистрации, мы решили, что в нашем споре победила дружба. Одним словом, ничья.

– Как он оформил дом на тебя? – недоумевала Танька.

– Уметь надо, – отмахнулась я. – Видишь, как навострилась. После официального брака я осталась ни с чем, а после так называемого гражданского у меня есть дом, машина и куча драгоценностей. Правда, на карточке денег ноль. Он все деньги снял и проиграл.

– Да ты и так неплохо поживилась.

– Только счастливее не стала. Поняла, что деньги мусор, когда потеряла тебя.

Однажды вечером к моему дому подъехало такси. Я стояла у окна и увидела, как из машины вышла женщина с грудным ребёнком на руках и двумя детьми. Я не поверила своим глазам. Это была Люся.

Через пару минут раздался звонок в дверь.

– Люсенька, ты?

– Пустишь?

– Проходи, конечно.

– Мне негде жить. Меня выселили из дома. Михаил, оказывается, его проиграл.

– Живи у меня. Мой дом – твой дом. Если тебе неприятно жить со мной, я могу переехать в свою квартиру.

– Я хочу, чтобы ты осталась.

На следующий день мы перевезли Люсины вещи. Прошло время, и Люся меня простила. Я привязалась к её детям, и мы стали с ней почти как сёстры. Танька постоянно приезжала к нам в гости, благо дом большой и места полно. Вскоре наша троица стала неразлучной. Я много работала, но спрос на мои картины был небольшой.

– Дура я, – однажды в сердцах призналась я Таньке. – Нужно было с Михаила не драгоценности тянуть, а сделать так, чтобы он вложился для меня в какой-нибудь бизнес. Когда олигарх по каким-либо причинам больше не присутствует в жизни женщины, у неё остаётся бизнес и свои собственные деньги. И чем я раньше думала, ворона? Правду говорят, опыт приходит со временем.

Поднимать малыша оказалось удовольствием не из дешёвых. Да и взрослые дети требовали финансовых вложений.

– Наташенька, мне так неудобно, – переживала Люся. – Я знаю, что с деньгами у тебя проблемы.

– Не переживай. Если не будут покупать картины, мы всегда сможем заложить драгоценности. Деньги – дело наживное.