Руки вверх, я ваша тетя!

Единственное, что всплывало в ее памяти — это медленная песня, начинавшаяся словами «Падает ли снег», совершенно не подходящими к сезону, а также лицо невоспитанной рыжеволосой девицы в больших темных очках…

— И куда же мы сейчас едем? — осторожно поинтересовалась она.

— Подозреваю, что едем мы в дачный поселок Комарове, — отозвался Леня, — кажется, именно там находится дом вашего покойного мужа?

— А зачем мы туда едем?

— Не «зачем», — ответил Леня, не отвлекаясь от дороги, — а «за кем». Мы едем за парочкой ваших заклятых друзей — братом и сестрой Мухиными. А вот зачем они едут в Комарове, я могу только догадываться. Хотя кое-какие догадки на этот счет у меня имеются…

— А зачем они туда едут? — настойчиво спрашивала тетя Каля. — Что они там, в том доме, забыли?

— А они думают, что вас с собой везут, на допрос с пристрастием, — ответил Маркиз, не моргнув глазом. — И по этому случаю, дорогая тетя Каля, вы позволите мне так вас называть?

— Да ты уж вроде и так меня за тетку считаешь… вздохнула Калерия Ивановна.

— Так вот, у меня к вам будет просьба огромная: позвоните вы своему подполковнику, как его зовут-то?

— Хохленко Кузьма Остапович, — послушно ответила тетя Каля, и Лола сразу же отметила, что теткин голос приобрел удивительную мягкость, а в глазах зажегся мечтательный свет.

— Только не говорите, что у вас нет его номера телефона, — Леня повернулся назад.

— Да есть, — прошептала тетя Каля, и на этот раз звук ее голоса действительно можно было посчитать шепотом.

Она порылась в своей сумке, которую Лола заботливо притащила в машину, и вытащила клочок бумаги, на котором подполковник Хохленко собственноручно записал свои координаты.

— Комарове, — прочитала Лола на дорожном указателе, — смотри, Ленечка, они свернули налево!

— Вижу, — отозвался Леня, повернув руль, — поздравляю вас, Калерия Ивановна, — Комарове и вообще самое престижное и дорогое место под Петербургом, а слева от шоссе, ближе к морю, участки еще в несколько раз дороже. Значит, скажите своему подполковнику, чтобы он срочно на милицейской машине ехал сюда. И прихватил бы своих людей, а то еще подумает, что вы ему свидание назначаете.

— Скажи, что ты в опасности, — добавила Лола, он за десять минут примчится…

— Ну уж вы скажете тоже… — засмущалась тетя Каля, но набрала номер.

К счастью, подполковник оказался на месте. Он с вниманием выслушал Калерию Ивановну, то есть с вниманием он начал слушать, когда же понял, что женщина его мечты в опасности, подполковник просто бросил трубку и, надо думать, устремился на выручку Калерии Ивановне.

Машина Мухиных, на некотором расстоянии от которой ехал Маркиз, снизила скорость и остановилась возле высокого забора, за которым виднелся солидный трехэтажный особняк. Алена вышла из машины, открыла ворота, и Кирилл медленно въехал за забор.

— Похоже, приехали, — проговорил Леня, затормозив в нескольких кварталах от особняка, за густыми кустами сирени, скрывавшими его автомобиль от любопытных глаз.

* * *

Алена открыла багажник и позвала брата.

— Ну, еще одно, последнее усилие! — проговорила она, увидев, с каким отвращением тот смотрит на неподъемный мешок.

Вдвоем они втащили тюк на крыльцо.

— Что-то она совсем не шевелится, — озабоченно проговорил Кирилл, — я уже начинаю беспокоиться, не случилось ли с ней чего! Ты с этим средством-то не переборщила?

— Ничего с ней не случилось! — отмахнулась Алена, открывая дверь. — Ты видел, какая она здоровенная? Ее и об асфальт не расшибешь!

Из мешка донеслось глухое мычание, косвенно подтверждающее Аленины слова.

Кирилл с кряхтением поднял мешок и вынужден был согласиться, что их пленница на редкость крупная и здоровая женщина, и вряд ли ей может причинить вред небольшая доза хлороформа. Судя по ее весу, и небольшая доза цианистого калия не могла бы ей серьезно повредить.

Он из последних сил втащил тюк в гостиную и со вздохом облегчения свалил его на ковер.

— Ну, давай, распаковывай! — распорядилась Алена. — Сейчас мы с ней поговорим по душам!

Давно у меня на эту заразу душа горит!

Мешок дернулся, и из него снова замычали.

Кирилл послушно наклонился и складным ножом перерезал опутывающие мешковину веревки.

Затем он потащил мешок на себя, высвобождая безмолвно извивающуюся пленницу.

Сначала его глазам представились черные ботинки приблизительно сорок пятого размера. Кирилл подумал, что нога у тетки вполне соответствует ее габаритам, хотя и не совсем понятно, почему она носит мужскую обувь.

Когда он увидел безусловно мужские черные брюки, мысли его окончательно спутались, однако по инерции он продолжал стаскивать мешок.

И наконец перед изумленным взглядом Кирилла предстал крепкий, коренастый, широкоплечий мужчина лет пятидесяти с густыми кустистыми бакенбардами и маленькими глубоко посаженными глазами.

Глаза эти и в обычное время смотрели мрачно и угрюмо, сейчас же они яростно сверкали, так что, казалось, от них можно прикуривать.

В довершение образа, рот неожиданного гостя был варварски заклеен широкой полоской скотча.