Руки вверх, Синяя Борода

Aral — заливалась и Катка. — Ну, едем в Гусь-Франковск? — отсмеявшись, спросила она. — Я тебя со Светкой познакомлю. Знаешь, какая она классная девчонка. А какой у нее дом здоровенный! Ты обалдеешь. Будем там втроем кайфовать.

— Почему втроем? А твоя прабабушка?..

Орешкина рукой махнула.

— Прабабушка как с прадедушкой развелась, так тут же опять замуж выскочила. За генерала.

И уехала к нему в Таганрог жить.

Соломатина осуждающе покачала головой

— Ну у тебя и родственники. Женятся — разводятся. А вот мои родители вместе уже пятнадцать лет живут.

— И что хорошего? Даже не о чем будет в старости вспомнить. Нет, лично я собираюсь несколько раз замуж выйти.

Лика хитро взглянула на подругу.

— А первым мужем у тебя кто будет? Молодцов??

Димка Молодцов учился с Ликой в одном классе. И был влюблен в Катьку.

— А у тебя кто? — отпарировала Катька. — Ромка?!

Ромка Орешкин тоже учился с Ликой в одном классе. И был влюблен в Лику.

Соломатина презрительно фыркнула.

Вот уж фигушки с маслом. Между нами все кончено.

Да-а? — протянула Орешкина. — А что случилось? У вас же такая любовь была.

Была да сплыла. Я его застукала, когда он с Танькой Акуловой целовался.

Выходит, он в прадедушку пошел, сделала вывод Орешкина. — Жалко. Я-то думала, мы с тобой станем этими… как их… кузинами.

Свояченицами, — поправила Лика.

Какая теперь разница, если ты не собираешься за Романа замуж выходить.

Да уж, мне такой муж и даром не нужен, который в любви объясняется, а через пять минут с другой целуется.

А мы тут недавно о тебе говорили, — вспомнила Катька. — И Роман мне сказал: „Так хочется с Ликой увидеться“.

Передай ему, что он меня теперь и во сне не увидит.

Ничего я не буду передавать. Я с ним тоже поссорилась.

А ты-то из-за чего?

А мы постоянно то ссоримся, то миримся… Так ты едешь в Гусь-Франковск? — вернулась Катька к прежней теме.

Меня одну не отпустят.

Ты спроси вначале. Может, отпустят.

Да что спрашивать. Я и так знаю.

А ты скажи, что уже не маленькая. Меня родители в прошлом году одну в Псков отпускали.

Запросто отпустили?

Ну, не запросто. Повыступали для порядка. Но я им популярно объяснила, что у меня начался переходный возраст, поэтому со мной лучше не спорить. Они сразу притихли. А в этом году, когда я им сказала, что поеду в Гусь-Франковск, вообще не стали выступать. Езжай, говорят, куда хочешь.

Классно. С моими этот номер не пройдет.

А ты поставь вопрос ребром. Как гладиаторы.

Какие гладиаторы?

Римские. Помнишь восстание Спартака? У них еще лозунг был: „Свобода или смерть!“

Лика хмыкнула:

— Да, мамочка мне такую свободу устроит мало не покажется.

— Тогда по-хорошему с ними поговори, предложила другой вариант Орешкина. — Скажи им, что ты их очень любишь, но этим летом предпочла бы любить на расстоянии. Родители тоже люди. Должны понимать, что к чему.

— Ну, не знаю, — с сомнением произнесла Соломатина.

— Попробовать-то можно. Решайся, Лик.

И Лика решилась.

За ужином, набравшись смелости, она сказала:

— Я с вами на Канары не поеду.

Ирина Сергеевна — мать Лики — чуть пельмениной не подавилась (на ужин были пельмени со сметаной).

— Как это не поедешь?

Мы с Катькой решили к ее бабушке съездить. В Гусь-Франковск.

Ах, вы с Катькой решили, — язвительно произнесла Ирина Сергеевна.

Да, решили, — не менее язвительно ответила Лика.

Юра, ты слышишь? — обратилась Ирина Сергеевна к мужу.

А?., что?.. — рассеянно спросил Соломатин. Он был, как всегда, погружен в свои мысли. Обдумывал очередное изобретение.

Анжелика не желает лететь с нами на Канары, — раздельно произнесла Ирина Сергеевна.

Юрий Владимирович удивленно посмотрел на дочь.

— А почему, дочурка? Ведь тебе же там нравилось.

Лика открыла было рот, чтобы ответить. Но Ирина Сергеевна ее опередила:

А потому что она у нас теперь девица капризная. Ей, видите ли, взбрендило в Гусь-Франковск ехать.

В какой Гусь-Франковск? — спросил Соломатин.

Который под Ростовом-на-Дону, — объяснила Лика.

Ирина Сергеевна драматично закатила глаза.

— Бо-о-же. Ростов-на-Дону! Это же самый бандитский город России.

Ну, не преувеличивай, Ирочка.

Я не преувеличиваю. Это общеизвестный факт. Если Одессу называют: „Одесса-мама“, то Ростов всегда называли: „Ростов-папа“. — Строго сведя брови, Ирина Сергеевна взглянула на Лику. — В общем, так, ни в какой Гусь-Франковск ты не поедешь.

Нет, поеду, — упрямо сказала Лика.

А я говорю, не поедешь! — Ирина Сергеевна бросила вилку на тарелку.

А я говорю, поеду! — тоже бросила свою вилку на свою тарелку Лика.

Девчонки, девчонки! — предостерегающе воскликнул Соломатин. — Вы так всю посуду в доме перебьете. Успокойтесь. Не надо драматизировать ситуацию.

А никто и не драматизирует, — е напряженной улыбкой ответила Ирина Сергеевна. — Просто Анжелика должна выкинуть из головы свою сумасбродную идею насчет Гусь-Франковска.

И не подумаю!

Ирина Сергеевна покраснела,

Как ты с матерью разговариваешь?! — кричала она.

Так же, как ты с дочерью! — закричала в ответ Лика.

Вот что, дорогая, — заговорила Ирина Сергеевна дрожащим голосом, — ты совсем отбилась от рук. Постоянно дерзишь… Не забывай ты еще девочка, поэтому изволь слушаться родителей.