Рукой подать

— Да, если ты ей нравишься или не наследуешь её набор Lego Duplo, — он попытался придать себе беззаботный вид и свернул в переулок, зашагав по направлению к ближайшему супермаркету, напротив которого припарковал машину.

Молча они миновали несколько зданий и, выйдя на виа Монтесильвано, идущую параллельно с виа Тибуртина, прошли ещё несколько футов и, наконец, остановились рядом с белой Fiat Lancia Ypsilon.

— Какая крошка, — слегка склонив голову, поделилась Олив первым впечатлением.

— Что ты, это монстр, — Тео нажал на кнопку ключа, и машина приветственно пиликнула ему в ответ, — по узким улочкам не покатаешься на кроссовере, поэтому приходится работать с тем, что есть.

Он обошёл машину спереди, открыл переднюю левую дверь и сел на водительское. Олив, поколебавшись, осторожно опустилась на соседнее сидение.

— Непривычно мне такое положение руля, — нервно хохотнув, проговорила Олив.

Тео понимающе покивал, но на то, чтобы выдать хоть какую-то эмоцию в ответ, ему не хватило батарейки. Он обернулся назад и закинул рюкзак между задним сидением и спинкой кресла, на котором сидела Олив. Случайно задев её плечо, он бросил ей «Прости» и, пристегнувшись, вставил и повернул ключ зажигания. Тут же включилось радио и затараторило женским голосом:

— Eccoci su Radio Italia e ora abbiamo qualcosa di speciale da condividere! Maneskin — New Song (*Здесь на Радио Италия звучит очень особенная песня, которой мы бы хотели поделиться. Maneskin — New Song).

Из колонок в салоне зазвучала ритмичная гитарная партия и стройный бит. Цепляющий гитарный риф стал чуть тише, вступили ударные и зазвучал голос Дамиано Давида:

О, я больше, чем просто скучаю.

Я чувствую себя дураком.

Это больше, чем проявление неуважения,

Так что заткнись и слушай.

Я обладаю тем, о чем ты можешь только мечтать, и даже большим.

Так оставайся с другими своими узниками.

Да, мне есть чему тебя поучить, крошка.

Тео закатил глаза и обратился к Олив:

— Если что, я могу это выключить, только скажи.

— Нет, не нужно. Мне даже нравится, — вслушиваясь в слова, проговорила она.

Тео пожал плечами, выкрутил руль и выехал на узкую полосу.

На словах «Но позволь мне кое-что тебе сказать, детка. Я просто хочу крепко обнять тебя этим вечером…» они выехали обратно на виа Тибуртина и Тео направил автомобиль в сторону виа дель Кастро Лоренциано. Когда Дамиано Давид пошёл уже на третий круг припева, а они встали на светофоре у поворота на круговую дорогу, Олив повернула к нему голову, убавила громкость радио, и осторожно произнесла:

— Ты сегодня не такой, как обычно.

— Правда?! — Тео поймал себя на том, что ответил как-то пассивно-агрессивно, и тут же поспешил добавить, — Наверное, не выспался.

— И только?

— И только, — светофор переключился на зелёный, и Тео нажал на педаль газа. Машина сдвинулась с места и понеслась по кругу.

На третьем съезде Тео выкрутил руль и свернул в сторону виа Национале. Песни в радиоэфире успели несколько раз смениться, и теперь в колонках играла слащавая баллада Лауры Позини. Боковым зрением Тео заметил, что Олив, до того крутившая головой по сторонам, теперь неотрывно смотрела на него. Он мельком повернул к ней голову, стараясь надолго не отрывать взгляд от дороги.

— Олив, что-то не так? — поинтересовался он осторожно.

— Здесь можно где-нибудь остановиться? Ненадолго? — задумчиво спросила она.

— Зачем? — он нахмурился и покрутил головой в поисках улицы, на которую можно было бы свернуть.

Что за чёрт?!

— Просто останови машину, — серьёзно повторила Олив.

Не желая больше играть в эти странные игры, он повернул налево и, проехав виа Торино насквозь, вырулил к вилле Барберини, рядом с которой была относительно большая для Рима парковка.

Остановившись на специально выделенном месте он заглушил двигатель и развернулся к Олив.

— Что такое? — спросил он, плохо скрывая раздражение.

Она решила довести его этим утром до ручки, не иначе.

Олив протяжно выдохнула, будто собираясь с мыслями. Нервно постучала пальцами по острым коленкам и, отстегнув ремень, развернулась к Тео всем телом.

— Дело ведь не в недосыпе? — с сомнением в голосе спросила она.

— Олив, мы теряем время. Давай отложим этот разговор, — он посмотрел на неё исподлобья и уже хотел, было, повернуть ключ зажигания обратно, как вдруг заметил, что она кивает.

— Да-а, ты прав. Теряем время, — проговорила она и, взявшись за воротник его рубашки-поло, потянула Тео на себя.

В следующую секунду она оставила на его губах осторожный поцелуй и, будто испугавшись происходящего, ошарашено всмотрелась в его лицо. Тео во все глаза уставился на неё, полностью утратив всякие ориентиры.

— Прости, — прошептала Олив, видимо, не прочитав в его выражении ничего, что могло бы погасить её тревогу.