Рукокрылые, приматы, неполнозубые, панголины, зайцеобразные, грызуны, китообразные, ластоногие, трубкозубые, даманы, сирены и хоботные

Первая причина этого – способность белки восстанавливать свою численность. Еще Черкасов, описывая могучее нашествие сибирских охотников на зимнюю тайгу, так называемое «белковье», поражался тому, что выбитые, кажется, начисто белки (в феврале уж нигде и следочка на снегу не увидишь) к началу новой зимы появились повсюду, и казалось, что не убыло их, а прибыло.

Гон у наших белок с конца января до марта. А через 40 дней появляются бельчата, до десяти штук. Вскоре опять гон, и опять 3-7 новорожденных! В западных районах беличьего ареала случается и третий гон и помет. Наступившая весна встречает «племя младое» запасами, какие остались от осени: потерянной клестом или дятлом шишкой (зимой белка учует ее даже под метровым сугробом и разроет), желудем, собиравшимся прорасти, молодыми почками и побегами, весенними грибами. Да и кора, набухшая от влаги, и березовый сок вполне годятся на обед. Вообще же есть тенденция к всеядности. (Вы уже знаете, что она означает: «Берегись, малые пернатые!») Впрочем, не только пернатые, но и улитки, насекомые, а среди них муравьиные куколки и гусеницы.

Однако выжить все равно трудно. Лишь 75-80 процентов пополнения доживает до годовалого возраста. Остальные погибли в лапах хищников или стали жертвами голода и болезней.

Но жизнь продолжается. Белка быстра, ловка, зорка. Прыгает на 3-4 метра, а по диагонали сверху вниз – на 10-15. Почти полет, управляемый пушистым хвостом. От хищных птиц спасается, бегая по спирали вокруг ствола, от куницы – забравшись быстро на вершину и прыгая вниз. Характер не по росту задиристый. Умеет отвоевать себе место. Не задумываясь, займет сорочье гнездо, какое покрепче и побольше, и пустит хозяев по миру. Старые вороньи гнезда для нее находка: подновит, надстроит крышу. Если же таких возможностей не представляется, белка может сплести отличный дом из прутьев где-нибудь у ствола, на высоте 5-14 метров. Внутри дома отделка стен из мха, лишайника, травы, шерсти, даже из бумаги. А то не поленится и лыка надрать да нащипать его мелко, чтобы мягким стало. Снаружи шарообразное беличье гнездо – гайно – иногда замаскировано листьями. Кроме входа, оставлен на всякий «пожарный случай» небольшой запасной выход в сторону ствола. Разных гнезд: для потомства, для сна или укрытия от непогоды – у белки обычно несколько. Зимой в одном гнезде, согревая друг друга и заткнув вход мхом, бывает, спят несколько белок. В сильные морозы они из своей спальни не выходят. А потом голод заставляет их рыскать в поисках опавших шишек и спрятанных с осени запасов.

Нежиться летом на солнышке белка не склонна. День-деньской вверх-вниз и с ветки на ветку. Кормится, просто любопытствует, запасается: сушит грибы, нанизывая их на сучки. Некоторые белки собирают до двух тысяч грибов! Но шампиньонами почему-то пренебрегают.

В 1899 году Морган видел: бельчата, вынутые из гнезда слепыми, когда подросли, без советов матушки пытались «закапывать» орехи в ворс ковра!

Позднее Эйбл-Эйбесфельдт наблюдал, как бельчонок, получив первый в своей жизни орех, зарывал его в укромном углу в комнате. Действовал он, как взрослая белка.

А она в лесу поступает так: раскопав лапками небольшую ямку, кладет в нее орех, затем, надавив мордой и постукивая по ореху верхними резцами, загоняет его еще глубже в землю. Лапками присыпает сверху землей и листьями и уминает их. Так же «закапывал» орех и бельчонок, но в воображаемую землю и листья, и поэтому все его действия «повисали» в воздухе, превращаясь в бесцельную пантомиму. Вообще манипуляции белки с орехами очень интересны.

Прежде всего как находит белка (опытная!) лесные орехи? Она ведь не станет высматривать да выискивать, на какой ветке и за каким из тысячи листьев прячется обойма с орехами. Она поступает так: потревожит куст, и в сторонку: какая ветвь дольше качается, та и тяжелей, на ней и орехи!

Молодая белка грызет все орехи подряд, даже явно гнилые и червивые. Опытная сразу отличает негодные. Колет орех так: пробив в нем дырочку нижними резцами, затем с силой раздвигает их в стороны. Особое устройство мышц и челюсти позволяет ей такое сделать без труда. Скорлупа ореха, словно раздвинутая пинцетом, лопается. Но ведь тоже надо знать, куда кусать, чтобы орех легко лопнул.