Рукокрылые, приматы, неполнозубые, панголины, зайцеобразные, грызуны, китообразные, ластоногие, трубкозубые, даманы, сирены и хоботные

Хорошо, если тундра каменистая, она быстро подсохнет, а кто бедовал по весне в настоящей тундре, на вечной мерзлоте, тот знает, какая она бывает хлипкая и непроходимая. Кочка, сучок какой – всякая спасительная опора годится леммингу в половодье. Многие гибнут от воды, если не успеет до них добраться хищник. Но многие целы!

И опять тонкий писк откуда-то из-под корней – малыши!

Это год «пика» численности леммингов. Такие годы, когда грызунов бывает великое множество, повторяются периодически, с четырехлетними и другими интервалами. Не только ученые, но и охотники давно уверовали в эту цикличность и, зная о ней, составляют свои планы.

К концу лета леммингов столько, что, как говорят, ни пройти, ни проехать: они и человека порой встречают грудью, готовые биться до конца. Настоящие хозяева тундры!

Но уж очень много хозяев. Не выдерживает тундра. Местами видны выеденные начисто травы и мхи, словно пролысины на спине старого зверя. И тогда приходит беспокойство. Озабоченные зверьки, забыв об осторожности, снуют туда-сюда. И, будто сговорившись, все двигаются в одном направлении… Миграция леммингов. Загадочное и впечатляющее явление!

Идут. Сначала одиночки, потом редкие группы, потом – разреженный поток. При небольших миграциях заселяют окраинные леса, горы. Но бывают миграции грандиозные, когда поток грызунов ничто не может остановить: ни подходящее для поселения место, ни река, ни деревня, ни город, ни речной залив. Гибнут, но идут.

Куда идут? Неизвестно. Почти все участники большой миграции, как правило, гибнут. Но кто задал им это направление и приказ идти во что бы то ни стало?

В степях и пустынях

…Не все лемминги ушли из тундры. Некоторые не оставили обжитых нор. И на бескормице готовятся к новой зиме…

У тундры две сестры – степь и пустыня. Многие находят, что они весьма схожи: у всех бескрайние горизонты, у всех трех то ледяная либо знойная скупость, то щедрость, граничащая с расточительностью.

Степь и пустыня, отделенные от своей суровой сестрицы лесами, горами, долами и морями, располагаются рядом, так что иной раз не отличишь, где кончается одна и начинается другая. Оттого у них много общего.

Во-первых, сухость. Нечего говорить о безводности пустыни, все ее и так за это проклинают. Но ведь и степь недалеко ушла: 20 сантиметров годовых осадков на просторах пампы, прерий, азиатских степей. Это ведь такая малость, воробью не напиться.

Во-вторых, жара. В Каракумах и в Сахаре почва разогревается до 70-80 градусов, что практичные путешественники издавна использовали для быстрого приготовления печеных яиц. В степях, правда, земля не столь горячая, но плюс 40 в тени не редкость.

В-третьих, холод. В тех же самых раскаленных Каракумах зимой минус 30, а в степях за Уралом бывает и минус 50.

А если к этому еще добавить коварные суточные колебания температуры – в Сахаре они до 30 градусов, — то невольно преисполнишься сочувствием к беднягам бедуинам, которые, бывало, целый день парясь в своих бурнусах, ночью мерзнут, прижимаясь к теплым бокам дромадеров.

Но и это не все. Здесь есть где разогнаться ветрам. Какой-нибудь плохонький ветерок, с трудом выпутавшись из чахлого перелеска, попадая в степь, набирает силу и через сотню-другую километров норовит стать суховеем, самумом, ураганом.

Как видите, сестры взбалмошные, неуравновешенные. Сказывается это и при выборе нарядов. Если пустыню, из-за скудости почв, безводности и резкости температурных колебаний можно считать особой сильно декольтированной, то степь кидается из одной крайности в другую, от «макси» к «мини».

Впрочем, обе они раз в году бывают прекрасны. Весной – в Евразии и Америке. В африканских полупустынях и степях – в период дождей. Буйные эфемеры и эфемероиды набрасывают на их одежды щедрое разноцветье, травы растут не по дням, а по часам, зацветают кустарники. Это как улыбка красавицы.

Но как быстро наступающая сушь превращает эту улыбку в страшную гримасу. Еще борются некоторое время солянка и полыни, еще удерживает зелень в крепких своих листочках песчаная акация, но уже чувствуется огневое дыхание ветра. Все желтеет, сморщивается, превращается в тлен. Лишь степь – это зависит от ее географического положения – сохраняет наряд до зимы, но это чаще всего нищенская одежда – ковыль…

Степи и пустыни, кто с ними уживается?! Насекомые. Пауки. Скорпионы. Пресмыкающиеся. Птицы. Звери.

Суслики, сурки, долгоноги, тушканчики, кенгуровые крысы, мышовки, хомяки, песчанки, степные пеструшки – это грызуны, одолевшие пустыню и степь, здесь уместнее всего поставить пресловутые «и т. д. и т. п.», ибо дальнейшее перечисление грозит сделать фразу чрезмерно громоздкой.

Большинство из них не назовешь типичными обитателями степей и пустынь. Они, или, вернее сказать, близкие виды, живут в лесостепной зоне, в горах, в лесу. Как наши знакомые, сурки.