Рукокрылые, приматы, неполнозубые, панголины, зайцеобразные, грызуны, китообразные, ластоногие, трубкозубые, даманы, сирены и хоботные

В средневековой Европе бобра считали… рыбой! Мясо его числилось среди деликатесов, а о ценности бобровой шубы и говорить не приходится. Всюду истребляли бобров, уцелели они лишь местами в СССР, в Монголии, на Северо-Западе Китая, а в Западной Европе – в Норвегии, Франции (низовья Роны). Германии (на Средней Эльбе) и в Польше. В последние десятилетия бобров расселили в Швеции, Финляндии, а в СССР – в пятидесяти разных местах. Канадский бобр, по мнению одних авторов, особый вид, другие считают его лишь подвидом нашего бобра.

Физиономия бобра, если взглянуть на нее спереди, поразит великолепными резцами, торчащими поверх губ, как и у многих героев предыдущего рассказа – землекопов. Но эти резцы еще совершеннее, чем у слепыша и ему подобных. Не говоря о размерах, которые, конечно, внушительны, сей инструмент рытья и резания еще более универсален. Им можно работать под водой, не раскрывая рта. Нос тоже поразит подвижными мясистыми ноздрями. Они такие не зря: плотно смыкаются, когда бобр ныряет. Под водой он может не дышать до 15 минут!

Мало кому доводилось видеть, как бобры орудуют резцами под водой, но на берегу их производительность фантастична: две-три минуты, и осинка толщиной в руку падает!

Во французском национальном парке Бруси зоолог П. Ришар наблюдал весьма занятные действия бобров-строителей…

Но, простите, прежде отвлекусь и коротко скажу, какие типовые постройки бывают у бобров.

Проект первый – норы. Их роют, когда есть берега высокие и крепкие, в обрывах. Вход на глубине метра или двух под водой. Темное отверстие, в которое не возбраняется заплывать рыбам, бобры их не тронут, наклонно направлено вверх. Поднявшись выше уровня реки, нора ведет куда-нибудь под корни крепкого дерева. Там мрачноватая спальня, иногда такая большая, что двое людей, если им придет в голову такая фантазия, вполне могут в ней ночевать. Если река ненадежная и вода в ней в сухое время убывает, то под первым входом по направлению к спальне копается другая нора. Вход должен быть под водой – это непременное условие. Иногда «крыша» над спальней, слой земли, не выдерживает, проваливается. Тогда сверху наваливают кучу хвороста.

Проект второй – хатки из ветвей и земли. Они возвышаются над водой метра на полтора-три, а диаметр их до 10-12 метров. Вход тоже под водой.

Проект третий – каналы. На болотистой местности в разные стороны от дома, если смотреть сверху, как лучи от солнца на неуверенном датском рисунке, расходятся неширокие, неглубокие полоски воды. Это водные пути на работу и в столовую. Возможно, что особых заслуг в сооружении каналов у бобров нет: ходят, дескать, и ходят, и постепенно тропинки углубляются и заполняются водой. Может, и так… Однако внимательные наблюдатели говорят, что бобры определенно стараются содержать свои каналы в порядке, не любят, когда в них попадает мусор. По таким артериям они сплавляют обрубки деревьев и ветки. Это ведь легче, чем тащить их в зубах и в лапах.

Проект четвертый – плотины. Как раз тот проект, на который давно израсходованы все антропоморфические сравнения, все хвалебные эпитеты. В Америке, говорят, у бобров есть плотина высотой четыре с половиной, а длиной 652 метра!

Работая сообща, бобры сваливают посреди реки стволы деревьев, камни, ветки, ил, чтобы образовался островок. Потом по сторонам островка по направлению к берегам складывают годный для запруды материал, заплетают ветками, обмазывают илом, глиной, подпирают кольями, распорками из бревен, нередко уперев их одним концом в плотину, другим в дерево напротив. Складывают и плетут… Пока не достигнут берега. Вода идет вширь и вверх, переливается через край, делает промоины. Но упорны строители. Таскают, плетут, наваливают, замазывают… Глядишь, уровень воды поднялся, блистает спокойной гладью, а излишки ее выливаются по надежному стоку из плотно сплетенных ветвей. Такой сток реке не размыть.