Рукопашная с Мендельсоном

Довольный водитель завел мотор и добрался до места, изрядно покатав Лайму по городу. Кажется, они два раза проезжали по одному и тому же мосту, который «приезжая туристка» уже начала узнавать. Добравшись до места, Лайма расплатилась со своим благодетелем точно по счетчику, мстительно отсчитав ему мелочью набежавшие сверх нескольких сотен рублей двенадцать копеек.

Гостиница «Содружество» встретила ее многоязыким говором гостей и аппетитными запахами, доносившимися из многочисленных кафе и ресторанов. Лайма немедленно вспомнила, что за все это время ей не удалось толком перекусить, и желудок однозначно высказался по этому поводу, ущипнув ее изнутри. Одна чашка кофе утром и одна чашка все того же кофе в «Адонисе» – вот и весь ее сегодняшний рацион.

Смутив администратора голодным бурчанием в животе, Лайма поднялась в номер, переоделась и направилась уже было в ресторан – насладиться долгожданной едой и покоем. Однако по дороге вспомнила про Корнеева, который должен был после дневного фуршета вернуться к себе и ждать дальнейших распоряжений. «Наверное, сидит там, скучает. А скорее всего – в Сеть нырнул, бродит по разным сайтам. Ему бы тоже поужинать не мешало, а то ведь на всю ночь зависнет», – подумала Лайма. Подойдя к номеру, где располагалась мужская половина группы «У», она постучала, но ответа не услышала.

Постучала громче – тишина. Тогда Лайма достала мобильник, однако холодный голос оператора проинформировал ее, что Евгений в данный момент недоступен. Может быть, спит, а телефон выключил? Анархист проклятый. Договорились же, что каждый из них должен постоянно находиться на связи. «Ладно, позвоню еще разок, позже», – подумала Лайма. Не ломать же дверь, в самом деле. Вообще-то Корнеев мог наткнуться на подозрительных людей и отправился за ними следить. Только вот непонятно, почему он ее в известность не поставил – после того как они расстались у Летнего театра, от Евгения не было ни одного звонка. Идти к дежурному администратору проверять, есть ли там ключ от номера, ей сейчас было неохота. «После ужина проверю», – решила Лайма. Втайне она была уверена, что любимец женщин погружен в компьютерную нирвану и потерян для нормальной жизни до утра. Поэтому решила больше о нем не беспокоиться.

В «Содружестве» был широкий выбор национальных ресторанов, кафе и закусочных. Сначала Лайме захотелось отведать японских деликатесов. Но вспомнив сегодняшнее приключение с фейерверком, она содрогнулась и сделала выбор в пользу итальянской кухни. На ее беду, в ресторане кроме итальянских блюд находилось десятка полтора собственно итальянцев. То ли это был один большой музыкальный коллектив в полном составе, то ли два или три небольших, Лайма так и не поняла. Но горячие южане не дали ей посидеть спокойно. Сначала были огненные взгляды, которыми они обжигали одинокую красивую блондинку за столиком в углу зала, потом – бутылки вина, переданные через официанта, и букетики скромных чисторецких цветов, принесенные лично. Когда дело дошло до плюшевых игрушек величиной с дирижабль и активных приглашений потанцевать, Лайма поняла, что настало время покинуть заведение. Проклиная сгинувшего куда-то Корнеева, который мог бы своим присутствием оградить ее от назойливого внимания, она спросила официанта, можно ли принести для нее еду в номер. Получив утвердительный ответ и мило улыбнувшись в пространство, Лайма так стремительно рванула к лифтам, что не оставила воздыхателем ни малейшего шанса проводить ее до дверей номера.

Через двадцать минут раздался вежливый стук, и громкий голос сообщил, что принесли заказанную еду. Приоткрыв дверь, Лайма осторожно выглянула в коридор, но никого, кроме официанта с тележкой, не увидела. Видимо, ценители северных красавиц утешились с девушками из скандинавской фолк-рок-группы, которые входили в ресторан, когда Лайма оттуда вылетала. Девушек этих Лайма отметила еще во время общего собрания – они были с длинными белыми волосами до плеч, в белых сапогах выше колена, неприлично длинноногие, и каждая – почти двухметрового роста. В итальянцах они должны были пробудить неукротимые чувства покорителей Джомолунгмы.

Возвратившись в номер, Лайма устроилась перед телевизором и принялась за ужин. Время шло как в раю – она наслаждалась вкусной едой, одновременно просматривая знакомую до кадра, но по-прежнему милую ее сердцу романтическую комедию. В фильме все заканчивалось свадьбой, и на последних минутах Лайма всплакнула, вспомнив о печальном финале своего собственного несостоявшегося замужества. Слезы были такими едкими, что вполне могли бы прожечь обивку дивана. Однако они не перешли в бурные девичьи рыдания. Конечно, обидно, что мужчина твоей мечты оказался слабаком и приспособленцем. Спасибо еще, что она узнала об этом до того, как обменялась с ним кольцами.

Когда еда и фильм закончились, Лайма снова озаботилась судьбой своего подчиненного. Поэтому спустилась вниз и мило улыбнулась дежурному администратору, щеголявшему в зеленом пиджаке, сшитом будто бы из того самого материала, которым обтягивают столы в казино.