Рукопашная с Мендельсоном

– У тебя случайно нет моего паспорта?

– У меня, – скорбно промолвил Андрей, – в отличие от некоторых, случайностей почти не бывает. Я стараюсь все предусмотреть. Твой паспорт я держу при себе уже несколько дней. Так, для полного порядка. Да и тебе некуда было бы его положить – не сумочку же с собой брать. Вот мы и решили – пусть он будет у меня. Вспоминаешь?

– Естественно, – тут же кивнула Лайма, словно иначе и быть не могло. – Дай-ка мне его быстренько.

– Зачем? – с подозрением спросил Андрей.

– Милиция просит. Хочет убедиться, что Лайма Скалбе – это я.

– Зачем? – снова спросил Травин, словно другие слова были ему неизвестны.

– Это, кажется, как-то связано со взрывом, – неохотно объяснила Лайма.

– А… Да-да-да! – ернически подхватил тот. – Дела государственной важности. Бомбы, лимузины, шпионы…

Он выдал ей паспорт и, надувшись, отвернулся.

* * *

Провожаемая многочисленными любопытными взглядами, Лайма в сопровождении милиционера с мегафоном прошла через оцепление. Еще через минуту она уже сидела внутри большого автобуса с наглухо занавешенными окнами и была представлена пожилому мужчине с погонами полковника. У мужчины было усталое, неприветливое лицо.

– Меня зовут Владислав Петрович. Я начальник оперативного штаба по предотвращению террористического акта во дворце бракосочетаний. А вы – Лайма…

– Можно без отчества, – пискнула Лайма, у которой от волнения что-то случилось с голосом.

– Хорошо. Скажите, Лайма, вам знаком человек по имени… – тут Владислав Петрович затянулся сигаретой и задумчиво уставился куда-то в потолок. В итоге пауза у него получилась прямо-таки классическая. Пока она тянулась, Лайма лихорадочно перебирала в уме возможные варианты. Среди наиболее вероятных были Иван Медведь, Евгений Корнеев, а может, даже сам Игорь Тагиров, куратор группы «У». Или тот очкастый, имя которого так и осталось для нее тайной. По крайней мере, эти люди были способны на масштабную авантюру. «А вдруг мое похищение и этот террористический акт – звенья одной цепи? – подумала Лайма. – Я сбежала, и они решили таким диким способом сорвать мою свадьбу? Несолидно как-то…»

Но тут полковник наконец окончил фразу:

– Афиноген Беседкин.

Лайма подумала, что ослышалась.

– При чем тут Беседкин? Я полагала, вам нужен кто-то, связанный с террористическим актом, и вы хотели меня спросить, не знаю ли я…

– Я и спросил, – раздраженно бросил Владислав Петрович. – И по-моему, вы его знаете.

– Кого? – уставилась на него Лайма.

– Беседкина! – рявкнул полковник. – Знаете ведь?

– Конечно, – кивнула Лайма. – Это мой поклонник. Бывший. Но простите, какое отношение он имеет к тому, что здесь происходит?

– Прямое. Он все и организовал.

– Да не может быть, – рассмеялась она. – Афиноген – уважаемый человек, дипломированный архитектор, входит в состав комиссий по…

– Дело в том, – сурово перебил ее полковник, – что этот Беседкин позвонил сегодня утром в милицию, МЧС, а также пожарным и сообщил, что заминировал дворец бракосочетаний. И если кто-то, особенно невеста по имени Лайма Скалбе, попытается туда войти, он разрушит здание. Наши специалисты все проверили, однако бомбы не обнаружили. После чего преступник снова позвонил и сказал, что наблюдает за нашими действиями, что мы все равно ничего не найдем, так как никакой бомбы в самом здании нет.

– Хорош преступник! – вырвалось у Лаймы. – Он же просто кретин, поверьте мне. И наверняка безобидный. Так, значит, на самом деле в здании бомбы никакой нет?

– Он сказал, что вырыл где-то подкоп и притащил туда столько тротила, что взлетит на воздух не только дворец бракосочетаний, но и парочка окрестных домов. То ли блефует, то ли нет – непонятно. Мы уже были близки к тому, чтобы эвакуировать жильцов близлежащих домов, однако нам удалось вычислить местонахождение террориста.

– А как удалось? – заинтересовалась Лайма.

– Оперативным путем, – отрезал полковник. – Детали вам знать необязательно. Хотя он каждый раз звонил с разных телефонов, мои ребята все равно его обнаружили. Им не впервой, и не таких находили.

Глупый, несчастный Беседкин! Устроить такой балаган, и все из-за нее. Теперь ей вдруг стало бесконечно жаль несчастного влюбленного.

– Где же он сейчас? – Голос у Лаймы предательски дрогнул.

– На столбе висит.

– Уже?! Как вы могли? – ахнула она. – Нельзя же вот так, без суда и следствия вешать на столбах! Он никакой не террорист, он совершенно безвредный! Просто свихнулся на почве страсти.

Полковник посмотрел на нее с подозрением, будто не верил, что люди еще могут испытывать друг к другу страсть. А потом вяло махнул рукой:

– Да успокойтесь вы. Никто его не вешал. Мы собирались его схватить, а он, как обезьяна, вскарабкался на фонарный столб и теперь висит там. Причем весь опутанный проводами.

– Так снимите его, – потребовала Лайма, которая ощущала ответственность за судьбу своего поклонника.