Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая

Впрочем, осталось тоже немало. Для начала нужно было срочно решать, как помочь Алексу. Затем – немедленно разобраться с бумагами из шкатулки. Дело не терпело отлагательств: неизвестно, что представляет большую ценность для этих Шварцев и иже с ними. Собственно, это и было третьей по порядку, но первой по величине проблемой – как раз и навсегда справиться с захватчиками и сделать безопасной свою жизнь. Никаких сомнений и быть не могло – жизни Евы и Алекса, а возможно, и их половинок подвергались угрозе, последние шаги недругов не оставляли места для двоякого толкования.

Темнело, пора было торопиться на хутор. Янчук, потративший сегодня весь день на ювелиров, пообещал в кратчайшие сроки явиться с заявлением в суд, в очередной раз напомнил про пошлину и укатил к Лиге, а умаявшаяся от непривычных волнений четвёрка потянулась к машине. Слово «пошлина» эхом билось в голове Евы, заставляя сжиматься в тревоге её сердце. Но ничего путного на ум не приходило.

Ехали молча. В сгущающихся сумерках машина мчалась по шоссе. До самого дома никто не произнёс ни слова. Соскучившийся Ральф кинулся было навстречу, но со всего разбегу остановился, присев на лапы, придавленный настроением хозяйки. Только Марис, казалось, не терял оптимизма. Задвинув щеколду, он обернулся к спутникам, медленно раздевающимся в сенях:

– Что вы притихшие такие? Что не так?

– А будто ты не знаешь? – Ева с укоризной посмотрела на жениха, как видно, так и не понявшего, что Алексу грозит нешуточная опасность.

– Это не я не знаю, а вы – не знаете. Сейчас покажу.

Широким шагом проследовав в комнату, он закинул в остывшую за день печку горсть щепы и пару поленьев и поднёс к ним длинную спичку. Маленький огонёк легко затанцевал по щепкам, обещая тепло. Ева ждала. Прикрыв дверцей разгоравшееся пламя, он опять пошарил в корзине со щепой и выпрямился, зажав что-то в большом кулаке.

– Смотри.

На ладони переливался, играя под светом люстры, зелёный-презелёный изумруд. Окружённый множеством гранёных, сверкающих бриллиантов, он сиял, искрясь неземной глубокой зеленью.

– Ты сказала, будем бороться вместе. Вот я и подумал, что надо отложить что-то, вдруг пригодится.

Вдруг вспыхнуло воспоминание, как Марис встаёт, идёт к ней и обнимает за плечи, а она трётся щекой о его руку – нет, не руку, на плече лежал сжатый кулак. Одно слово – и мужчина её жизни принялся действовать. Ева была ошеломлена. Впрочем, Алекс с Соней испытали не меньшее потрясение:

– Ты спрятал? Ты знал? Зачем ты это сделал? Почему именно это? – вопросы посыпались со всех сторон.

Усевшись на стул верхом, Марис принялся обстоятельно отвечать: «Нет, не знал, но предположил, что все яйца в одну корзину класть нельзя. Отложил без конкретной цели – на всякий случай. Почему именно этот кулон – не знает, первое, что попалось под руку. Спрятал, потому что приехал Янчук, и незачем ему, адвокату, лишнее знать – меньше знаешь, меньше голова болит». Исчерпав аргументы, он замолчал.

Собственно, добавлять было нечего – на столе лежал инструмент для спасения Алекса. Этого было более чем достаточно.

Вопрос, где и как это можно продать или заложить долго не обсуждался – конечно, в Германии. Соня сразу же сгенерировала мысль, что у папы – нотариуса должны быть знакомства и среди антикваров. Во всяком случае, шансов на то, чтобы выручить за подвеску необходимую сумму, было куда больше.

Но не успела Ева робко поинтересоваться, как же доставить туда дорогую вещицу, как Соня, сверкая своими чёрными миндалевидными глазами, уже метнулась к сумочке, небрежно брошенной на кресло.

– Погоди-ка!

Без всяких церемоний вытряхнув на стол содержимое, она извлекла пакет с купленной сегодня бижутерией.

– Смотрите!

На столе образовалась горка из керамических бус, браслета и жуткого вида броши, созданной креативной фантазией какого-то умельца из разноцветных лент и перьев, собранных вокруг бутылочного стекла то ли бусины, то ли пуговицы.

– Иголку с ниткой давай! – Соня села на командирского конька и развила бурную деятельность.

Через минуту бутылочная бусина покатилась, безнадёжно оторванная от броши, а в середину перьев и лент с размаху воткнулся изумрудный кулон, намертво к ним пришитый. Наполовину скрытый и затенённый перьями, он практически утратил своё сияние. Но Соня не остановилась на достигнутом. Храбро отхватив от изнанки брошки изрядный кусок ленты, она собрала её вокруг серединки, совершенно скрыв бриллиантовую розетку от любого нескромного взора. Удивительно, но даже изумруд в этом окружении утратил присущий ему оттенок. Перед присутствующими лежала слегка потерявшая форму самодельная брошь с бутылочного цвета пуговицей, в которой невозможно было узнать ничто другое.

Ева вновь отметила про себя удивительное единодушие, с которым поддерживает Алекса Соня, так же как Марис безоговорочно готов поддержать её, Еву, в любых жизненных перипетиях. «Вместе мы – сила. Мы справимся». Впервые с начала всей этой бесконечной цепочки треволнений и передряг в ней появилась уверенность. Они справятся. По крайней мере, она на это надеялась.

9