Рукопись из Тибета (СИ)

Храмы там были попроще, монахи худые и стройные, а настоятели сговорчивее.

С одним из них, похожим на Хотея[177] индусом с продувной рожей, после недолгой беседы мы пришли к общему знаменателю, и за половину имеющихся у нас средств, он согласился провести обряд посвящения.

Время таинства было назначено на следующий день, перед заходом солнца, а для придания ему торжественности, как полагалось в таких случаях, настоятель рекомендовал привести с собой друзей и знакомых.

Поскольку же кроме Каймана таких в наличии не имелось, он обещал посодействовать и в этом. За дополнительную сумму. В результате мы добавили «хотею» еще несколько купюр, а он заявил, что организует массовку из числа своих монахов с послушниками.

Далее оговорили вопрос моего нового имени, и в силу преемственности я захотел назваться Уваатой. На это настоятель не возражал, и поинтересовался, останусь ли я в храме или пожелаю стать странствующим монахом.

— Великий Учитель много странствовал — ответил я. — Хочу повторить его путь. Дабы познать истину. На том и порешили.

Когда Земля завершала свой очередной оборот, а небесное светило клонилось к западу, мы с Кайманом прибыли в храм, торжественно убранный по такому случаю.

Истертые плиты внутреннего двора были спрыснуты водой, окружающие его стены украшены гирляндами благоухающих цветов и разноцветными лентами. Здесь нас встретили несколько молодых послушников в праздничных одеждах, сопроводивших в главный зал храма.

Там, на ковровом помосте, под отрешенной статуей Будды, величаво сидел индус-настоятель, по бокам, у стен, в смиренных позах стояли два десятка монахов, а в бронзовых подставках ароматно курились благовония.

Два послушника, склонив головы, подвели меня к помосту, усадив напротив, и настоятель обратился ко всем присутствующим с проникновенной речью.

Она была по восточному витиеватой, сводилась к прославлению Великого учения и приобщения к нему в моем лице, очередного последователя.

Далее последовало хоровое пение мантр под звуки нескольких барабанов с флейтами, и само таинство.

Новообращаемому, то — бишь мне, обрили голову опасной бритвой, после чего раздев наголо, переоблачили в белую накидку. Затем последовал целый ряд традиционных в таких случаях вопросов. Например, есть ли у меня долги, позволяют ли отец с матерью стать монахом, готов ли я к аскетической жизни, а также многие другие.

На все, смиренно сложив руки на груди и потупив глаза, я отвечал пространно и благочестиво.

Удовлетворившись ответами и величаво кивнув жирной головой, настоятель принял из рук служки Священную книгу и, неспешно полистав ее страницы, нарек очередного сподвижника именем — Уваата. Как было заказано.

Далее меня снова переодели, теперь уже в оранжевую одежду, состоявшую из легкого саронга с накидкой, после чего, раскачиваясь как маятник и закатив под лоб глаза «Хотей» выдал мне первые предписания из двухсот двадцати семи, имевшихся в буддийском каноне, которые в ближайшей перспективе надлежало выполнить.

— Непременно, — благоговейно сложил я руки, кланяясь. — Все будет исполнено в лучшем виде.

После этого церемониальная часть закончилась, «массовики» были приглашены в обеденный зал подкрепиться чем Бог послал, а настоятель вместе с еще двумя ламами, а также мы Кайманом, прошли в другой, предназначенный для начальства.

Там тоже был накрыт низкий стол, с разбросанными у него шелковыми подушками, на котором стояли разнообразные кушанья индийской кухни, а к ним местные горячительные напитки.

По знаку настоятеля, поджав ноги и сунув подушки под бока, все уселись вокруг, далее один из лам пропел несколько приличествующих моменту мантр, и все приступили к трапезе.

Она сопровождалась красочными тостами в честь Великого Будды, его достойных учеников, а также вновь обращенного.

В гостиницу, распевая песни, мы с Кайманом вернулись под утро на рикше и сразу завалились спать. Впереди нас ждали новые дела и свершения.

Глава 3. В королевстве Громового Дракона

Поскольку расстояние от Калькутты до Тхимпху составляло около пятисот километров, мы решили отправиться туда на рейсовом туристическом автобусе, что было предпочтительнее, чем поезд.

Во-первых, его маршрут пролегал по более живописным местам, а мы с Кайманом любили природу, кроме того он делал несколько остановок, во время которых пассажиры могли выйти, подышать свежим воздухом и размять ноги.

Купив в одном из туристических агентств билет, ранним утром мы собрали свои немудреные пожитки, после чего сдали номер и, сказав Калькутте «прощай» погрузились в автобус.

В своем оранжевом саронге с накидкой и обритой наголо головой, я выглядел как настоящий странствующий монах. Кстати, одежда оказалась весьма удобной, поскольку продувалась сверху и снизу, что в жарком климате немаловажно. А чтобы быть еще солиднее, лама Уваата перебирал в руках янтарные четки, купленные по случаю в антикварной лавке.