Рукопись, найденная в ванне

— Откуда вы можете знать, что вас ожидало в соседних? — буркнул он, опуская глаза.

— То есть как это…

Призрак длинного ряда одинаковых, розовато-седых старичков в золотых проволочных очках, с терпеливой улыбкой ожидающих за своими столами — их нескончаемой галереи в светлых, опрятных комнатах, — проглянул из его слов, и я внутренне задрожал.

— Значит, не в одной этой комнате?

— Разумеется, ведь мы должны работать без риска…

— И в тех, других комнатах тоже?..

Он кивнул.

— И все остальные?..

— Перевербованные, само собой…

— На кого же они работают?

— На нас — и на них. Вы же знаете, как это выглядит; но мы держим их на крючке, на нас они работают — производительнее…

— Минутку… но что он мне плел? О мобилизационных пла… о тысячах вариантов оригинала…

— Ох, это был шифр… опознавательный шифр… пароль… вы его не поняли, потому что это был их шифр… а он-то, конечно, решил, что вы не хотите понять, то есть уже проведали о его измене. Ведь все мы носим нагрудные дешифраторы…

Он расстегнул мундир на груди и показал спрятанный под рубашкой плоский аппарат. Я вспомнил, как хватался за сердце офицер, что вез меня в лифте.

— Вы говорили — интрига. Чья?

Офицер побледнел. Веки у него задрожали, опали; несколько секунд он сидел, закрыв глаза.

— С большой… — прошептал он, — с большой высоты в меня целились, но я невиновен… Если бы вы захотели хотя бы отчасти воспользоваться своими обширными полномочиями и…

— И что?

— И закрыть это дело, я бы сумел от…

Он не закончил. С близкого расстояния он изучал мое лицо. Я видел стеклянные белки его неподвижных, расширенных глаз. Пальцами рук, сплетенных на коленях, он поглаживал, ласкал, выщипывал сукно мундира.

— Девятьсот шестьдесят семь дробь восемнадцать дробь четыреста тридцать девять, — умоляюще шепнул он.

Я молчал.

— Четыреста… четыреста одиннадцать… шесть тысяч восемьсот девяносто четыре дробь три… Нет? Тогда дробь сорок пять! Дробь семьдесят!!! — заклинал меня его содрогающийся голос.

Я хранил молчание. Бледный как стенка, он встал.

— Де… девятнадцать… — попробовал он еще раз. Это прозвучало как стон.

Я не отозвался. Он медленно застегнул мундир.

— Вот, значит, как? — сказал он. — Понимаю. Шестнадцать… хорошо… согласно… согласно… извините меня.

Прежде чем я оправился от изумления, он вышел в соседнюю комнату.

— Погодите! — закричал я. — Погодите! Я…

За неплотно прикрытой дверью прогремел выстрел; следом, как эхо, послышался шум падающего тела. Со вставшими дыбом волосами я застыл посреди комнаты. «Бежать! Бежать!!!» — выло у меня в голове; одновременно, обратившись в слух, я ловил звуки, все еще доносившиеся из-за двери. Что-то слабо стукнуло, словно каблуком об пол. Еще шорох… и тишина. Полная тишина. В щелке приотворенной двери темнела штанина с лампасом. Не отрывая от нее взгляда, я попятился к выходу, нащупал дверную ручку, нажал на нее…