Рукопись несбывшихся ожиданий. Дорога жизни

– Да, я была всецело за твой брак с ней. А всё потому, Антуан, – пристально посмотрела в синие глаза сына Каролина, – что она не только была особой твоего круга. Поверь, я недаром старалась сделать так, чтобы вы проводили время вместе. Я желала взрастить и в тебе, и в ней если не любовь, то хотя бы глубокую взаимную симпатию. Теперь ты понимаешь, чего я хотела? Счастья. Счастья для тебя.

На этих словах Каролина не выдержала и с материнской нежностью прикоснулась ладонями к лицу Антуана. Он не попытался избежать её прикосновения, но зря женщина этому порадовалась. Недолгим вышло её счастье. Антуан недовольно поджал губы и потребовал:

– Мама, я прошу вас унять эмоции, – руки Каролины опустились сами собой. – Счастливую жизнь формирует отнюдь не брак по любви, тут вы чисто по-женски ошибаетесь.

«Ошибаюсь? – могла бы воскликнуть она. – Ты думаешь, не приходит мне в голову, каковой могла бы стать моя жизнь, откажи я некогда Герману Грумбергу? Будь я в девичестве хотя бы немного проницательнее, то увидела бы фальшь его ухаживаний и убедила бы отца не дать согласия на брак. Недаром до помолвки он втихаря от моей матери раз за разом просил меня присмотреться совсем к другому мужчине – тому, что до сих пор смотрит на меня с нежностью. Он сейчас здесь, на этом самом пикнике. Судьба взяла и соединила нас с ним сегодня. Он тоже взволнован. Он то и дело провожает меня взглядом, но он уже ни за что не подойдёт ко мне, так как ни он, ни я не свободны. О, Антуан, будучи ослеплённой желаниями юности, я многое потеряла, и оттого столько лет так неистово больно у меня на душе! У меня могла быть совсем другая жизнь. У твоего отца могла быть совсем другая жизнь. Как ярко горит во мне уверенность, что Герман сам не единожды упрекнул себя за ранее сделанный выбор. Он и я… мы оказались полезными друг для друга, но разве хотя бы один из нас счастлив?».

Горькие мысли не дали Каролине облачить в слова всё то, что царило в её душе. В горле у неё даже возник неприятный комок. Уж мог бы её сын понять, что не стоило ему упрекать её в заботе о нём. Да, совсем не обвинений она ожидала от родного сына. Перед ней как будто совсем чужой человек стоял. У Каролины даже опустились руки от горя. Ей виделось, что тот, кому она посвятила всю свою жизнь, не вобрал в себя от неё ничего.

«Герман. Как всё-таки Антуан похож на Германа», – с болью думала Каролина.

Глава 6

Жизнь похожа либо на постоянное приключение, либо на бесконечные мечты о том

После той неразберихи в его доме, стоило Саймону Каттильскому стыдливо покраснеть, а Олафу фон Дали гневно воскликнуть: «Да вы всей академией сговорились никак?! Все разом меня своими глупостями в могилу, что ли, свести решили?», Люцию оставшиеся два ящика с вещами Анны вскрывать расхотелось. Собственно, нечем их вскрывать ему уже было. Охранник от греха подальше топор унёс обратно на проходную. Кроме того, Поль Оллен, который мог бы настоять на изучении содержимого коробов, на другой день спозаранок вместе со студентами отправился на практику в какой-то захолустный лазарет. Поэтому большие деревянные короба так и простояли в гостиной всё время до дня, в который Люций рассчитывал отправиться в Долград.

Извозчику ящики с сургучными печатями отдела правопорядка крайне не понравились. Он даже, прежде чем разумно предложил короба краской закрасить, не раз скосил подозрительный взгляд на Люция. Да-да, этот мужчина, когда крепил багаж к крыше экипажа, всерьёз раздумывал, так ли нужна ему обещанная плата и отчего она вообще такая хорошая. Серьёзно, ну отчего наниматель нисколько не стал торговаться? Но старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий не очень-то походил на какого-либо преступника. Долговязый, худощавый и светловолосый он нынче ещё и выглядел потерянным. И всё потому, что Люцию было морально тяжело. Но да, он искренне верил, что, только опустив под землю возле могилы Анны её вещи, к нему наконец-то придёт покой. Поэтому его нисколько не смущало, что ему предстоит много дней ехать в экипаже и терпеть тяготы пути.

«В конце концов, такой отпуск всё лучше, чем в очередной раз оставаться за дежурного в академии», – кисло подумал он.

Собственно, так оно и было. Созерцая дорогу за окном, читая книги или прислушиваясь к разговорам людей на постоялых дворах, Люций невольно ощущал, как он соскучился по жизни – такой же, как у прочих людей. Ему неистово захотелось окунуться в их простенькие проблемы (со стороны ведь чужая жизнь всегда кажется проще), и, не иначе, вселенная желание Люция услышала.