Рукопись несбывшихся ожиданий. Теория смерти

– Я говорю про то, – выразительно уставилась она на него, – что за время пути от академии до городских ворот такой тихоня и оборванец как Питрин не смог бы привлечь к себе внимание какого-либо головореза. Он был бы жив, если бы некто не высматривал его намеренно.

– Намеренно? Ха, Милка, да кому бы это могло понадобиться?

– Я точно знаю кому, это мне так скотина Грумберг отомстил!

Они смотрели друг другу глаза в глаза, но было видно, что Саймон всё равно не может поверить. По лбу его пролегла хмурая складочка, она всегда возникала, когда он всерьёз размышлял над чём-то, что вызывало у него сомнения.

– Нет. И, знаешь, даже слышать твои предположения не хочу, отчего ты именно лера Грумберга обвиняешь.

– Но почему?

– Да потому, что тут произойти могло что угодно! – грозно прикрикнул Саймон. – Самое простое, идя по улице Питрин мог ненароком ублюдка какого-либо плечом задеть. Сталкивалась с такими уродами али не?

– Нет.

– А у меня так, было дело, знакомого среди белого дня зарезали. Из-за такой вот ерунды.

– И такое возможно, но, Саймон, Саймон! – вдруг выкрикнула Мила имя друга, прежде чем начала говорить сквозь набежавшие слёзы. – Саймон, да если бы ты знал, что со мной произошло в городе, то сомнений бы у тебя не имелось. Пойми, этот урод Антуан Грумберг может быть каких угодно благородных кровей, но благородства в нём самом отродясь не было. Это всё он, он!

– А что ещё произошло с тобой в городе? – вкрадчиво осведомился Саймон, хмурясь ещё сильнее.

– Ничего.

– Мила, мне ты можешь рассказать. Сама знаешь.

– Ни-че-го! – гневно выкрикнула она по слогам и, с трудом унимая щипание в глазах, процедила сквозь крепко стиснутые зубы: – Но помяни моё слово, этот сукин сын однажды поплатится за всё то, что он сделал. Закон – он для всех писан. А уж коли не закон, так возмездие сама судьба совершит. Жизнь шельму метит.

Саймон не стал докапываться. Он всего лишь мрачно посмотрел на разгорячившуюся молодую женщину и сделал про себя некие выводы. Не в характере этого человека было лезть туда, куда не просят, а конкретно сейчас в чужую душу. Поэтому спустя время купеческий сын с присущей ему рациональностью рассудил совсем о другом.

– Будь Питрин ещё слушателем, то его смерть вызвала бы серьёзное разбирательство. Но теперь сомнительно, что так будет, прав своих он лишился вместе с отчислением. Кроме того, если его тело никто не опознает, то отправят его с прочими никому не нужными мертвецами в крематорий и всё на этом. Да, начнут беспокоиться куда же бывший студент, свои долги не оплатив, пропал. Ну, так это обычная история, отличающаяся от прочих только тем, что следствие зайдёт в тупик. А почему? Да потому, что никто не свяжет труп в бочке с именем некоего Питрина Пипы. Никакого толкового расследования не получится. И по этой причине, даже если виноват именно твой сукин сын, Милка, то он ни за что и никогда не заплатит.

– Ну как ты можешь так говорить? – неподдельно возмутилась Мила и даже кружку с чаем отставила. – Питрина непременно будут искать так, что правда вскроется. Не может быть иначе, он же столько денег академии должен. Да его из-под земли следователи достать должны.

– Много – это только таким беднякам, как ты, кажется. Уж поверь, не такое состояние он академии задолжал, чтобы некоему следователю усложнять себе жизнь. В конце концов, где ты видела, чтобы оно всё по-честному было?

– Мало где, Саймон, но одно я точно знаю – если вопрос касается денег, то тут любого в хвост и в гриву ни за что ни про что отделают, нежели с чужой монетой позволят уйти. Следователь, может, и не захочет себе жизнь усложнять, но от него потребуют работать добросовестно. Да-да, будь уверен.

– Угу, как же, – скептически хмыкнул мужчина. – Если к этому убийству лер Грумберг или кто-нибудь другой из благородных руку приложил, дело в принципе хода не получит. И на нашего ректора ты тут не надейся. Думаешь, ему нужны всякие неприятные сплетни? Вон, вспомни как он после случая в зверинце из кожи вон лез, чтобы всё замять. Поэтому не, про убийство Питрина афишировать он не станет.

– Ну как же это, Саймон? Ведь деньги…

– Мать твою, да что ты к этим деньгам привязалась? – вдруг с раздражением посмотрел ей Саймон прямо в глаза. – В конце концов, у Питрина есть родственники, на которых его обязательства можно переложить.

– Плевать! – насупилась Мила. – Плевать, я всё равно выступлю на суде. Я всем сообщу, что это был этот проклятый Антуан Грумберг! Уж поверь, мне хватит смелости.

– Ха, верю, что смелости тебе хватит. Тебе бы ещё ума хватило предположить, что убийцей мог оказаться, к примеру, тот же профессор Аллиэр, – с абсолютным спокойствием осадил девушку Саймон. – В отличие от лера Грумберга он-то точно к неким убийствам причастен, это ты собственными глазами видела. Или что, уже запамятовала?

– Нет, ни разу, – поморщилась Мила.