Рукопись несбывшихся ожиданий. Убойная практика

- Только если не будет знать, как я этого хочу, - Лютье заговорщицки прижал палец к губам и вдруг рассмеялся. – Кстати, что-то работа у вас очень медленно идёт. Возвращайтесь ко мне поутру, аир Свон. На свежие руки да на свежую голову дело у вас пойдёт быстрее.

- А причём тут голова? – не поняла она.

- Ну, я рассчитываю, что вы приведёте в порядок все три этажа моей башни. А вы, как мне яснее некуда, в настоящий момент придумываете, как бы вновь разыграть со мной партию в эти ваши шашки. Вам хочется продолжить обучение, но к чему нам иметь в качестве посредника какую-то глупую игру? Развлекайтесь подобной бессмыслицей с Зузулом.

Эта и следующая книга уже есть на ЛитРес

Глава 4. Жизнь – это прежде всего образовательный процесс

В тот день, когда Адам Бран вернулся из отпуска, глаза у него были с блюдца, а челюсть дрожала от гнева. Его побелевшие пальцы судорожно сжимали ручку чемодана.

- Да что вы наделали? – сходу принялся он кричать на отдыхающую на мостках Милу, и она с откровенным недовольством всё же поднялась на ноги.

- А? Что-то случилось?

- Какого ляда вы столько денег сборщику мзды отдали? Мне теперь повысили минимальную планку почти в два раза!

- Вот дряньство. Мистер Бран, поверьте, если бы вы сообщили мне какова эта минимальная планка, то ни монетой больше сборщик бы не получил.

- Да, но теперь меня даже уволить хотят. Вы им всем тут понравились.

- А вот это не-не, - резко посерьёзнела Мила и, приподняв подол платья, ловко забралась на верх лестницы (прямо-таки как горная козочка). – Не-не, это исключительно ваша служба. Я тут временно…

С этими словами она юркнула мимо мага в его дом и беззастенчиво принялась рыться на полках. Мила собирала вещи.

- Так, это моё. Это тоже моё. А это теперь моё.

- Что это у вас там «теперь моё»? – с недовольством осведомился Адам Бран.

- Да ваш эльф мне книжечку кое-какую на память подарил, как ученице способной.

- Этот эльф? – не веря в услышанное, ткнул маг пальцем за окно (там, на мосту, облокачиваясь на перила стоял Лютье Морриэнтэ и привычно для себя смотрел вдаль отрешённым взглядом).

- Да.

- И он вам книжечку подарил?

- Ну да, - сказала Мила, а затем, подумав, похвасталась. – А ваш водяной Зузул мне даже предложение руки и сердца сделал. Но я отказалась, конечно.

- Водяной? В этом месте реки водяной обитает? А почему я его ни разу не видел?

- А вы купайтесь почаще, - посоветовала Мила и, поняв, что её заплечный мешок полон, вышла из дома. – Прощайте, мистер Бран.

- Но погодите, вы же здесь должны до конца дня службу нести!

- Так вы тоже, едва меня увидели, ушли. Квиты, - холодно сообщила Мила и повернулась лицом к сошедшему на берег эльфу. Лицо его было строгим и недовольным.

- Неужели так теперь принято у людей? Вы решили уйти, не сказав ничего на прощание ни мне, ни Зузулу?

- Ну, Зузул после моего вчерашнего отказа так и не появился. Я его специально звала сегодня с самого утра и не раз, - с грустью поведала Мила, прежде чем посмотрела эльфу прямо в глаза. – А с вами мне просто не хочется прощаться. Кажется, стоит сказать вам прощай и больше мы действительно никогда не увидимся.

- Обычно слова расставания звучат как обещание новой встречи, - мягко улыбнулся Лютье. – Но в этот раз вы правы, аир Свон, мы уже никогда не свидимся. Я сам это чувствую, как чувствую и то, что нас обоих ждёт лёд и смерть.

Сказав так, Лютье Морриэнтэ галантно поклонился на прощание и, не дожидаясь ответных слов, развернулся и ушёл. Он, даже ни разу не обернувшись, уверенным шагом перешёл на другую сторону каменного моста, а Мила всё смотрела и смотрела ему вослед, покуда эльф не скрылся в башне. Сердце её отчего-то щемило, и даже оторопевший от увиденного Адам Бран молчал так, как будто все слова в этом мире перестали существовать.

***

В этот год по своему приезду в Академию Антуан не столкнулся с Милой Свон, но на его дурное настроение это обстоятельство повлияло мало. Он прекрасно понимал – среди третьекурсников на специальность некроманта учатся всего шесть человек, а потому уж встретиться бы им довелось и не раз.

Саймон Сильвер тоже ощущал уныние. Он мысленно проклинал ту сволочь, которая так много наплела его отцу про него и некую девицу с непристойным прошлым, так как родитель в эти каникулы по полной чихвостил сына за беспутство.

Вот Вигору Рейну было на всё плевать. Ему давно уже было привычно прятать в воду концы своих недостойных делишек, а потому он неплохо так покутил в столице на пару с Вильямом Далбергом, но, в отличии от последнего, своевременно смылся. Объясняться за содеянное пришлось исключительно маркизу Роунскому, и покупка чужого молчания обошлась ему в цену двух доходных поместий.