Рукопись несбывшихся ожиданий. Убойная практика

Ну и, в-третьих, декабрь в принципе сложно назвать прекрасным временем для путешествий. Пусть поставленный на полозья экипаж скользил по дороге быстро, всё же его продувало со всех сторон, а невозможность размять тело в столь тесном помещении ещё больше сковывала мышцы от холода. Несмотря на тёплую доху, Мила мёрзла. При дыхании изо рта у неё раз за разом с губ слетало белое облачко пара.

- Эй, скоро будем въезжать в Кáзорд, - вдруг заголосил возница. – Кому там чуть раньше надобно выйти было?

- Мне! – громко выкрикнула Мила, и немногочисленные попутчики (две пожилые женщины и мужчина, прижимающий к себе спящую девочку) тут же с недовольством на неё покосились. Её голос нарушил их сонливость и погружённость в себя.

- Тпру! – донеслось снаружи.

Экипаж остановился, но Мила вышла не сразу. Сперва она получше закутала вокруг шеи шарф и натянула на голову шапку так, что та частично закрыла глаза. Только после этого молодая женщина неловко (в толстых варежках было очень неудобно) ухватила ставший из-за холода жёстким ремень своего заплечного мешка, вышла из экипажа и огляделась. Местность вокруг была пустыннее некуда. Куда ни посмотри, лишь сугробы и одинокие голые деревца.

- Эй, уважаемый, - с претензией в голосе обратилась Мила к вознице, так как от вида вокруг опешила. – Я прекрасно слышала, как вам приказывали меня вблизи Казорд-Бара[1] высадить, а тут пустырь какой-то.

[1] Казорд-Бар – военный гарнизон, расположенный в крепости, стоящей не так далеко от портового города Казорд. Расположен на самом севере Верлонии

- Да правильно я остановился, - ворчливо произнёс мужик, прежде чем приспустил ниже подбородка шарф и вытер от соплей красный приплюснутый нос. – Вон туды, - указал он заледеневшей варежкой, - дорога на Казорд. А вот туды, - махнул он рукой левее, - в Казорд‑Бар. По летнему времени час пешим ходом до него. А по зимнему… ну, не скажу сколько. Как идтить будете.

С ужасом Мила осознала, что возница натягивает поводья. У неё даже сердце замерло. Как ей в этой глуши остаться одной, да ещё в такую морозную зиму? Ресницы уже покрыл иней. Ветер свирепо завывал, как стая голодных волков.

- Нет-нет, постойте. Это ж по такому снегу мне до гарнизона не дойти никак. Будьте вы человеком, подвезите меня чуть ближе.

- Нет, даже за деньги нет, - хоть и виновато скривился, но уверенно замотал головой мужик. – Кони устали, едва ноги переставляют, а в этом гарнизоне как будто нелюди обитают. Без пропуска служивые на постой даже на полчаса не пустят. Поэтому, коли страшно вам, так давайте назад вертайте, - кивнул он головой на экипаж. – Довезу уж вас за так до города. А оттуда сами решайте, как до Казорд-Бара добираться будете.

Выбор Миле предстоял нелёгкий. Было ведь уже далеко за полдень, а это означало, что по прибытию в Казорд ей пришлось бы искать место для ночлега. А как что-то приличное найти за те деньги, что у неё при себе имелись? Да ещё в незнакомом городе, да ещё на таком отшибе расположенном… Мила боялась, что она только на неприятности нарвётся и в будущем до Казорд-Бара без памятных приключений не доберётся тоже. Однако, и по колено в снегу не пойми куда ей брести не хотелось.

- Так вы как? Что решили? – с нетерпением спросил возница.

- А точно ли там Казорд-Бар? – с хорошо слышимым в голосе сомнением осведомилась Мила, глядя на, казалось бы, бесконечную снежную равнину.

- А то ж! – весело усмехнулся мужчина. – Вон, коли не верите, так приглядитесь. Вот они следы от полозьев. Не иначе снабжение не так давно везли туда, да ток метель за метелью нынче. Позанесло следы саней-то.

Ох, как тяжело было Миле решиться. Она крепко прижимала к себе лямку рюкзака и не знала, что ей лучше сделать. Было страшно, что обманывает её возница, на смерть лютую отправляет.

- Да не вру я! - видимо, поняв её сомнения, со злостью прокричал мужик. – Прямёхонько вон туды идите и вскорости увидите стены… Али до Казорда всё ж поедете?

- Нет, пойду к гарнизону пешком, - определилась Мила, хотя от страха тело её задрожало, как осиновый лист. Она с ужасом во взгляде провожала уезжающий экипаж, и ох, как же плакать ей хотелось. Но на таком морозе разве поплачешь? Щёки уже нещадно щипало.

«Идти. Мне надо идти. Двигаться», - подумала Мила и решительно направилась в указанную ей сторону.