Рукописи не горят

На Дятловых Горах,
что тыщу лет назад
стояли на песках,
И изумрудный лес,
что тысяча дождей
подняли до небес.

Здесь пастбища богов,

которые нашли,
как рай для всей семьи
Скворец и сыновья.

И будто, слышал я,

что восемнадцать жён,
все белые, как лён,
имел Скворец-отец.

Скворчата же его —

все были как один.
Семидесятый сын
рождён он был вчера.

Такие вот дела.

Стремилось солнце в высь
и падало в закат…

Была ли то корысть?

Пошёл на брата брат.
И были коротки
на свете их деньки…

Вражда сгубила,

дом был разорён врагом.
Кто был здесь виноват,
что шёл на брата брат?

Любовь или корысть?

Стремилось солнце в высь
и падало в закат…

Но трудно мне судить

кто будет виноват,
и дом чей разорит
какой страны солдат?

Жертвам политических репрессий

Им выбор дан не в жизни —
в смерти,
Я – человек и небессмертен,
На все века меня Россия обрекла
В отшельники, в изгои…

Вампы!

Святыми встанем мы у рампы,
Как слуги – мученики Правды!

Светлы, прекрасны наши лица,

Страна, переверни страницы,
Не повтори свои темницы —
Гулаги и психобольницы!

Не повтори всю нелюбовь,

Не повтори и несвободу,
Как были ОКАЯННЫ годы!
НЕ ПОВТОРИ…
В зеркальных водах
Уйдёт осколками, кругами,
Уйдёт и вновь вернётся
ПАМЯТЬ…

Живые, помощью Всевышнего

Живая твоей помощью,
Седая душой, немощной,
Люби меня, немилую
Храни меня, нездешнюю.

Пусть ангел легкокрылый

Спасёт в денёчки вешние,
Ничто незримой тяжестью
Не ляжет в сердце грешное.

Укрой меня не ветошью,

А белыми одеждами,
А дни пусть будут летами
Со светлыми надеждами!!!

Звезда Вифлеема

Я стоял перед ней,
Был я грешен и нем…
Я прошёл сто дорог
И нашёл ВИФЛЕЕМ!

И светила во тьме

Роковая звезда,
Чтобы знал,
Что есть свет!
Чтоб не шёл в
Никуда!

Я стоял перед ней,

Был я беден и сед,
Злата я не копил,
Претерпел много бед…

Только нес я в себе

Не печаль и не грусть,
И пришёл я сказать:
«Был я грешен, Иисус.
Веры я не имел,
Был я молод и горд,
Я страдал и терпел…»

Но светила и мне

Роковая Звезда,
Чтобы знал,
что есть свет,
Чтоб не шёл
в Никуда…

Любовь к жизни

Мы все уйдём с известной прямотой,
В исчадие, на чёрный пьедестал,
Под ноги Господу, быть может, упадём,
Покинем навсегда наш светлый зал,

Где кружится листва, и снег идёт,

Где мается душа, живое рвётся,
Где льётся день до нашего конца,
Где песня в тишине для нас поётся,

Где руки матери, так бережно храня,

Держали моё маленькое сердце.
А, серых уток на пруду кормя,
На них я не смогла всё ж наглядеться,

На белый свет снегов, сверкает миг

И гранями бликует на кристаллах,
Вторую жизнь имел бы я, как бог,
Одной всегда мне будет очень мало.

Мой дом