Рукопожатие Кирпича и другие свидетельства о девяностых

– Аллочка, это всё ещё урок номер четыре, продолжение. Современная история. А для меня это не история, нам тоже ничего такого не говорили, но я живой свидетель тех событий! Война началась 5 июня, а 6-го у меня в школе выпускной экзамен по обществоведению. Я слегка волновался: вчера война с Израилем началась, я еврей. Что будет с моей золотой медалью? Но обошлось…

– Так вот Иешуа. Как же их называть, эти территории? – спрашиваю.

– Так и называй, «территории».

– А те территории, которые были… Которые с сорок восьмого года? И лагеря палестинских беженцев?

– Откуда ты взялся? Вам что, не рассказывали?

«Я, – говорит Павел, – признался».

– Нам всё рассказывали, но совсем не так.

– Так вот, слушай. 14 мая 1948 года Израиль, в соответствии с резолюцией ООН, провозгласил независимость. На следующий день семь арабских стран напали на Израиль. Кстати, определяющую роль в принятии решения ООН сыграл Сталин, он неожиданно поддержал это решение и дал команду своим странам-сателлитам голосовать за создание Израиля, видимо, в пику Англии.

– Почему в пику?

– Англия не хотела отдавать мандат на управление Палестиной и воздержалась при голосовании. Муфтии и старейшины призвали арабов уйти с территории Израиля, обещая вернуться через две недели обратно, когда евреев сбросят в море. Сулили раздать победителям всё захваченное имущество из еврейских поселений и домов. Но у них ничего не вышло, в море не сбросили. Западные страны объявили эмбарго на поставки оружия Израилю, Франция блокировала отправку уже оплаченных самолётов.

– И как же отбились? Откуда оружие?

– Оружие поставлял Советский Союз через Чехословакию, Сталин даже добровольцев посылал. А через год он приревновал Израиль к Штатам и перекинулся, как говорится, на сторону нефти. А лагеря беженцев арабские страны с тех пор держат, не дают смешиваться со своим населением, не разрешают работать – готовят кадры для новых войн, и ООН их кормит и обучает.

Первые поездки были для Павла полны и других открытий, и главное открытие – Иерусалим, город трёх религий, где каждый камень – история культуры. Ни еврейской, ни мусульманской культур советский человек не знал. Все советские традиции, к изумлению Павла, оказались на поверку христианскими, причём в их православном изводе.

– В церквях я бывал, – говорит Павел, – архитектурные памятники как-никак, а в синагогу и в мечеть попал впервые только на экскурсии в Иерусалиме.

К моменту командировки с волжанами в девяносто пятом он уже чувствовал себя экспертом по Израилю.

Итак, командировка согласована. Билеты Павел заказал из Петербурга: был шанс заодно представить производственникам собственную фирму. Вызвали их в Питер на пятницу, суббота по умолчанию планировалась как свободный день для любования красотами города, а в воскресенье 4 ноября им предстоял путь из поздней осени обратно в жаркое лето. К тому же авиакомпания «Пулково» летала в Израиль только раз в неделю, и именно в воскресенье.

Ввиду критической важности контракта было решено, что Павел должен вылететь раньше и хорошенько подготовить встречи, ведь израильские предприятия совсем не горели желанием принимать гостей, Иешуа с трудом договорился. Для Павла всё, что касалось бизнеса, было внове: цены, бюджет, стратегия развития филиалов по стране, программа обучения персонала.

Лететь Павлу предстояло из Москвы, в ночь со среды на четверг.

– Даты здесь важны, – говорит он. – Они исторические, везде Ицхак Рабин. Но главная тема этого урока, не знаю уж, какого по счёту, Аллочка, – трудности международного авиасообщения в период слома эпох.

Всю среду 1 ноября Павел работал в московском офисе своей фирмы, а поздно вечером отправился в Шереметьево. Израильский перевозчик «Эль-Аль» летал почему-то исключительно глубокой ночью. В аэропорту он ответил на все казавшиеся смешными вопросы службы безопасности, типа: зачем вы едете, к кому вы едете, есть ли у вас родственники в Израиле, везете ли вы с собой оружие, острые, колющие предметы, взрывчатые вещества, – как нормальный советский человек, он всё отрицал (родственники, хоть и двоюродные, всё же были) и был признан годным к полёту. Затем спокойно и без приключений сдал багаж и зарегистрировался на рейс. Приключения начались на паспортном контроле. Он отдал паспорт в будку прапорщику, тот его взял и стал листать страницы, вертел, изучал так и этак. Потом возле прапорщика возник офицер, они что-то обсудили, потом офицер вышел, и из глубины будки донеслось:

– Паспорт недействителен. Вы свободны.

– Как недействителен? Я уже три года по нему летаю!

– Паспорт недействителен! Он остаётся у нас.

– Как у вас? У меня же там виза! Давайте вы дадите мне слетать и отберёте на обратном пути?

– Паспорт недействителен!

– Безобразие!