Рукотворный кризис

– В нынешней эпохе, в ситуации «вывихнутого века», возможны принципиально новые идейно-политические комбинации и конструкции, особенно если мы не хотим, чтобы нас вывихнули вместе с веком и взяли на болевой прием. Сегодня капитал, провозглашающий свободу без равенства, мультикультурализм и права меньшинств (чтобы легче давить и отсекать от «общественного пирога» ставшее ненужным большинство) угрожает христианству и европейской цивилизации (точнее, тому, что от нее осталось), белой расе, огромной части человечества, социосфере и биосфере.

В этой ситуации идейным оружием тех, над кем вот-вот сомкнутся волны неолиберального прогресса (а это главным образом средние и низшие классы – «лишние люди» современного мира) может стать «реакционный прогрессизм». А наиболее радикальной «левой» стратегией может стать консервативное противостояние радикализму «неолибералов» и «неоконов». Речь идет о том, чтобы не позволить капиталу разрушить демократические институты, оформившиеся между 1848 и 1968 гг. и представляющие системно-институциональный каркас капиталистического общества. Обычно те, кто стоит на пути изменений, прогресса, считаются реакционерами, «правыми». Однако в нынешней ситуации «прогресс» – это оружие «правых», оружие сильных, которые стремятся заменить более не устраивающую их прежнюю эксплуататорскую систему на новую, посткапиталистическую – значительно более жестокую, эксплуататорскую и антигуманную. Союз консерваторов и марксистов, а также нормальных либералов в рамках «реакционного прогрессизма» может встать на пути демонтажа демократических институтов.

Я не случайно беру «левые» и «правые» в кавычки. Как «реакционный прогрессизм» находится по ту сторону «левых» и «правых», так и «неоконы» с их «прогрессом» – тоже по ту сторону «левизны-правизны», некий «лево-правый» симбиоз. Не случайно почти все неоконы – в прошлом «левые», причем многие из них – крайне «левые», троцкисты, прошедшие (или пропущенные) впоследствии сквозь «правое» решето-школу Лео Штрауса с его любовью к Платону, кастовым порядкам и т.д. (мне это напоминает способ «изготовления» толкиеновских урук-хаев в Изенгарде). Штрауса и неоконов, по-видимому, больше всего привлекла идея правления высшей касты, некоего закрытого ордена посвященных.

Кстати, идея о том, что миром должны руководить закрытые тайные структуры и общества, носится в воздухе, а точнее распространяется в нем целенаправленно, через книги и фильмы. Мне почему-то кажется, что тамплиеры, «коды да Винчи», «Граали», Гарри Поттеры (здесь, как считают П. Образцов и С. Батенева, за волшебно-магическим антуражем школы Хогвартса скрывается орден иоаннитов – Мальтийский орден) и т.п. – это не просто мода и не просто эксплуатация рыночного успеха. Нас постепенно приучают к тому, что нормально и правильно, когда миром правят скрытые от массового взора силы, некие посвященные. Особенно когда в мире тревожно. И в то же время – обилие фильмов-катастроф. В массовое сознание вбрасываются некие блоки-знаки-образы: катастрофы, тайные (закрытые) организации как формы управления. Это не конспирологическая схема, а нормальная картина идейно-психологической (психоментальной) пропаганды и обработки, нейролингвистического программирования с помощью кино и массовой литературы. Кстати, о важности этих форм постоянно говорят неоконы. «Реакционный прогрессизм» (название условное) – адекватный ответ этим ребятам: «Ступай, отравленная сталь, по назначенью» .
– То есть, наступает «эпоха красной свастики»?