Руководящие идеи русской жизни

Люди, которых народ избирает во исполнение призыва Верховной власти к участию в законодательстве, должны бы заранее знать хоть азбуку государственности. Иначе какие они законодатели? И что печальнее всего: ведь до нашей реформы, до этого «улучшения» наших учреждений, в России десятки миллионов народа прекрасно знали эту азбуку. И вот в несколько лет все у нас погрузились в какой-то хаос мысли, в какое-то всеобщее незнание простейших элементов общественной и государственной жизни.

Кто не знал еще недавно, что наше государство есть государство Русское — не польское, не финское, не татарское, тем паче не еврейское, а именно Русское, созданное Русским народом, поддерживаемое Русским народом и не способное прожить полустолетия, если в нем окажется подорвана гегемония Русского народа? Теперь эту азбучную истину забыли чуть не все.

Кто не знал еще недавно, что никто не имеет права эскамотировать[117] власти Русского народа в государстве, им созданном? Теперь и это забыто. Напротив, публично, без смущения говорят явную нелепость и явную неправду, будто бы это государство столь же польское или еврейское, как русское. Еще чуть не вчера десятки миллионов людей прекрасно понимали, что везде, на всем пространстве владычества Русского государства его природный гражданин и устроитель, русский человек, должен иметь доступ своего голоса к государственной власти. Чуть не вчера все понимали, что не простое численное большинство дает силу, а целый ряд других условий: богатство, образование, привычная организация и т. д., и т. д. Поэтому все понимали, что для защиты прав и свободы Русского народа государство не может ограничиться предоставлением ему одинаковой с другими «свободы». Все понимали, что если бы большинство могло само себя защищать, то незачем было бы устраивать государство, незачем и законы писать. Теперь же в Думе целый ряд лиц уже перестал понимать, что иногда меньшинство сильнее большинства. Нужны особые усилия для доказательства им, что русские составляют большинство численное, но поляки и евреи сильнее их своим богатством, организацией, своим умением эксплуатировать народ. Приходится доказывать, что для охраны интересов Русского народа государство обязано дать ему не простое право побеждать на выборах, но и возможность на это, — соответственной системой избирательного права.

И вот все эти азбучные истины, все эти простейшие соображения здравого государственного смысла теперь приходится с величайшими усилиями втолковывать господам законодателям. И эти доказательства тонут в океане фраз «оппозиции», на все лады заглушающих перед народом голос государственного ума. Но ведь эти тучи бестолковейших фраз, ежедневно распространяемые с трибуны на всю Россию при помощи миллионов газетных листков, в том числе и правительственных изданий, может ли это не затуплять ум народа, может ли не выбивать из его сознания ростков государственности, может ли не вести его постепенно к утрате способности мыслить здраво и практично?

Печально это до невыразимости, а еще печальнее, что у нас уже прямо начали отвертываться от размышлений над этой порчей народа. Что делать, говорят: на то конституция, усовершенствованный строй. Везде по всему миру так!.. У нас, видно, еще не поняли, что именно по обессмысливанию народных понятий о государственности и развиваются по всему свету идеи анархизма. И легче ли нам оттого, что не у нас одних это происходит?

Куда мы идем?

Куда мы идем и что хотим создать из своей страны? Нынешние деятели не любят таких вопросов; они отмахиваются от общих целей деятельности, как от назойливой мухи. Все шумят, спорят, воюют в Государственной Думе, в печати, на съездах, в частных собраниях, а зачем воюют — об этом не хотят ни говорить, ни думать. Они заняты «ближайшими», «практическими» делами…

Действительно ли, однако, все это столь деловито и практично, если взглянуть, конечно, с точки зрения не личных, а национальных интересов?

Когда мы всматриваемся в соотношение и взаимоотношение воюющих армий, то замечаем картину, кажущуюся прямо абсурдной. Все, кажется, хлопочут не о том, чтобы победить, а о том, чтобы помешать противникам. Мало того, хотя в этом никто не признается, но сильно похоже на то, что каждая партия ничего так не боится, как своей прочной победы. И эта боязнь была бы правильна, потому что ни одна из партий не знала бы, что ей делать с победой.

Что сделали бы, например, фракции социалистов в случае такого казуса? Конечно, у них найдутся горячие головы, которые всегда готовы в бой. Но что, если вопрос о бое не имеет уже места? Тогда им нечего делать с победой. Наиболее разумные вожаки и масса более сознательных рабочих, вероятно, вполне понимают, что организовать социалистического производства они не могут никоим образом, и для получения средств жизни трудящихся не обошлись бы без призыва «варягов», этих злополучных, проклинаемых «буржуев», «эксплуататоров».